О «неделе тишины» Илья мог только мечтать. Впереди столько работы, что о здоровом ежедневном сне впору забыть, не то что об отпуске.
– Внимание. В секторе Z250881, система Ветробоя, обнаружена аномалия. Предварительное заключение, мы обнаружили новую червоточину Штельмана. Для точной идентификации требуется время на сбор информации, – объявил один из даль-операторов.
Новость вывела Илью из оцепенения и взбудоражила капитанский мостик. Илья получил координаты объекта на терминал и тут же вывел изображение на экран. Увеличил на максимум. Перед его взором предстала переливающаяся серебряными всполохами черная вращающаяся воронка. Выглядела она зловеще, словно слепая ненасытная пасть, прогрызшая дыру в нашу реальность из преисподней. Помимо того что воронка вращалась по часовой стрелке, она еще и пульсировала. Ритмично сжималась и разжималась, словно огромное черное сердце, пропускающее через себя кровь мироздания. В нервной пульсации Илье виделось что-то зловещее, но вот что, разобрать он не мог.
– Это точно червоточина, – сказал Ульрих фон Герб. – Мы с Вульфаром несколько раз проходили в опасной близости от этой дряни. Тут главное не попасть под воздействие. Тогда затащит внутрь или в лучшем случае переломает. «Черную стрелу» капитана Поппиуса превратило в стальную стружку. Жуткое зрелище.
– Что делает червоточина здесь? Насколько я помню, все известные червоточины обнаружены на пограничных с Поргусом территориях? – спросил Илья.
– Вы правы, капитан. Но если верить глазам, они разрастаются и границ не признают. Им все равно, что пожирать – Поргус или Вардию, – ответил Ульрих фон Герб. – Вардия даже вкуснее. Уверен, что скоро вардийцы ноту протеста предъявят Магистрату.
– За что? – удивился Фома Бродник.
– За нарушение границ и за экологический терроризм, – усмехнулся Ульрих фон Герб, но, похоже, он не очень-то и шутил.
Вардию хоть и связывали родственные связи с династией королей Октарских, но откусить лакомый кусочек от ослабленного внутренними противоречиями соседа она никогда не упустит. К тому же тут такая перспектива вырисовывается.
– Интересно, что там по другую сторону червоточины? – мечтательно произнес Фома Бродник.
– Я не уверен, что нам стоит знать, – сказал Карен Серое Ухо.
– Профессор Штельман выстроил несколько теорий на этот счет, – включился в разговор Сэм Крупп, но не успел он договорить, как в червоточине произошли изменения, что надолго отвлекло «донников» от философствований.
Вращающаяся воронка замедлилась на мгновение, перестала мерцать, практически слилась с чернотой космоса, а затем вспыхнула, завращалась с устрашающей скоростью, и из нее один за другим прорвались в реальность огромные черные корабли. Вытянутые, с заостренными носами, они были похожи на отколовшиеся куски каменных планет, отправившиеся в самостоятельный дрейф по Пустоте. Поверхность каждого корабля покрывали ровные ряды острых шипов, тянущиеся от хвоста к носу. О предназначении этих острых пик можно было строить предположения, и вряд ли хоть одно из них окажется верным. От явившегося из другой реальности черного флота веяло ошеломительной мощью и угрозой. Черные корабли заглянули сюда не для того, чтобы разбить пикник на обочине, и не ради увеселительной прогулки. От одной мысли о том, что могло им понадобиться в их галактике, Илью бросило в дрожь.