– Гостям! – с самым многозначительным видом уточнил брат Даллары, и среди придворных зазвучали смешки.
К счастью, среди нас был еще Эдмус, который отвлек толпу на себя в критический момент, когда терпению Йехара стал понемногу подходить конец. Закатив глаза и испустив томный вздох, спирит медленно и изящно опустился на землю, расправив вокруг себя крылья.
И неизящно подрыгал ногами, нарушая разом этикет и гармонию.
– Почему вокруг ночь? – поинтересовался он у окружающего пространства. – О-о, мои бедные глаза, я слепну от голода… я истомлен… и не поможет даже «Ниагара»…
Свита доминессы с закономерным интересом развернула внимание на спирита. Йехар и Даллара, которые склеились друг с другом взглядами, оказались исключением.
– Да, – сказала доминесса с грустным и немного потрясенным видом, как будто отвечая на какой-то вопрос рыцаря. И тут же, другим тоном: – Да, конечно… храброго рекрута нужно спасать.
Эдмус, впечатлившись эпитетом, выдал новую порцию душераздирающих вздохов и дрыганий.
– Вам отведут комнаты и подадут пищу тут же, – закончила Даллара, она говорила медленно, как бы нащупывая слова. – Мы рады приветствовать вас в нашем замке в эти темные времена.
– Мы всем рады одинаково, – добавил Стэхар с гаденькой улыбочкой. Напомнил, стало быть, о своем присутствии. Но Йехар был уже печален, задумчив и на провокации не велся. Эдмус, как только заметил такую перемену, тут же ожил.
После чего нас препроводили в замок. По дороге придворный люд активно старался представить себя и свои клинки, так что скоро у всех у нас мелькало в глазах, а в ушах стоял невнятный шум. За Веславом теперь приходилось следить вдвое активнее – и, конечно, как ни старались, всё равно не уследили. Не успели мы сделать внутри замка с десяток шагов и хотя бы рассмотреть убранство обширного холла (или как это всё называется?), как с жениха доминессы Ксахара малость спала его важность. Ну, или даже рухнула: он принялся с радостным хихиканьем носиться по этому самому холлу, обнимать колонны и вообще, вести себя… странно. Эликсир раскрепощения во всей красе. Нам с Виолой только и оставалось, что дать взглядами тумака Веславу, который вдруг мистическим образом оказался на равном удалении и от Ксахара, и от нас с Виолой. Причем старательно изучал лепнину на потолке и всячески показывал, что его вообще интересует только искусство.
Даллара, которая до этого молча шла рядом с Поводырем, растерялась еще больше, чем от такой встречи, и, кажется, чуточку расстроилась.
– Мне жаль, что вы увидели это, – заговорила она, бросая на Ксахара взгляд полный искреннего отвращения. – Должно быть, он болен.