– …идиот, – договорил Веслав уже совсем не столь экспрессивным тоном, а скорее устало, и сел на свое место. Выбрал симпатичный кусок сыра и забросил в рот.
– Еда отравлена! – выпалил Йехар. Первое слово прозвучало решительно, второе немного растерянно.
Я смерила глазами остатки своего обеда, сиротливо раскинувшиеся на пушистом ковре. Это был знак судьбы. Пора худеть. Или переходить к десерту.
– Я тебе рассказывал, как однажды переварил десять любимых пуговиц своего герцога? – поинтересовался Эдмус, все еще с набитым ртом. – И одну пряжку, и нет, я не скажу, как все это началось!
Йехар мельком осмотрел изрядно растранжиренные блюда, глубоко вздохнул и сел на свободный стул.
– Мы рады, что вы достаточно осторожны. Антидот?
– Дурной вопрос, – хором откликнулись мы с Эдмусом и захихикали, увидев выражение лица алхимика. Тот долил себе вина в бокал, откинулся на стуле и кивнул на пояс рыцаря:
– А, кстати, где это твое «мы»?
Действительно, Йехар был без меча. Если подумать, вряд ли мы его раньше в таком состоянии и видели. Хотя нет! У меня на квартире он ножны отстегивал, но все равно сидел рядом с клинком почти все время.
– В наших покоях, – ответил странник, кивая на дверь. – Это рядом, я призову его, если будет нужда.
Ел он осторожно и медленно, как будто надеялся на вкус распробовать остатки яда в супе.
– Как узнал, что еда отравлена?
– Рядом с покоями по коридору прошел кто-то из прислуги – полагаю, тот, кто подавал на стол. Мы ощутили злорадство по поводу выполнения некого коварного замысла… – странник положил ложку и прижал руку к груди. – Кто-то должен был умереть вскоре. Мы подумали… после этой церемонии представления…
Он махнул рукой и опять взялся за ложку, теперь уже с гораздо большим энтузиазмом.
– А что было на церемонии? Ты что-то почувствовал?
Странник неопределенно пожал плечами.
– Кто-то лгал, – сказал он лаконично, – а кто-то желал нам смерти.
– Так, сдается мне, вас с Глэрионом тут многие не любят, – заметил алхимик, примериваясь к краснобокому яблоку.
– Ты не понял, – ровным голосом уточнил рыцарь, – не мне и Глэриону. Нам всем. Всей Дружине.
Алхимик хмыкнул и отложил яблоко, перестав вызывать у меня нездоровые ассоциации. Честное слово, секунда – и я помянула бы Белоснежку.
В трапезную на всех парах принеслась Бо в самом приподнятом настроении. Ее хвосты летели по воздуху двумя блондинистыми ракетами.
– Я танцевала с этим Ксахаром! – сообщила она, ликуя. – А Стэхар пообещал, что будет танцевать со мной на балу! Если, конечно, мы будем на этом балу!
– Да ни в жизнь не пропущу! – оскалился Эдмус, а Йехар всем корпусом повернулся к Бо, расплескав свой суп.