Наклонившись, Уилл приник губами к одному соску и обвел его кончиком языка, затем проделал то же самое со вторым.
– Ты меня слушаешь? – спросила Эмберли, вцепившись ногтями в его спину.
Не в силах оторваться от ее груди, Уилл пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Он понял, что никогда не сможет насмотреться на эту женщину и насытиться ей. Это было похоже на предательство, но он не позволит себе думать об этом до утра.
– Я слушаю твое тело, – произнес он и, взяв еще немного лепестков, посыпал ими ее живот и треугольник из рыжих волосков внизу его.
Затем он раздвинул ей ноги и опустился на колени между ними.
Поняв, что он собирается сделать, Эмберли покачала головой и попыталась отползти назад, но он удержал ее на месте.
– Лежи смирно, – сказал он, высыпал на нее еще горсть лепесток, после чего приник губами к нежным складкам между ее бедер и подарил ей самый интимный поцелуй из всех возможных.
В ответ на это Эмберли застонала и приподняла бедра, словно хотела, чтобы он поцеловал ее глубже. Уилл делал это долго, то погружая кончик языка внутрь ее, то водя им по влажным лепесткам, прикрывающим вход в ее лоно.
Когда он наконец отстранился и посмотрел на нее, он обнаружил, что ее голова запрокинута, глаза закрыты, а тело выгнуто дугой. Она выглядела такой красивой и желанной с ярко-красными лепестками на кремовой коже.
Желая продлить ей удовольствие, он начал погружать палец туда, где только что был его язык, как вдруг Эмберли схватила его за восставшую плоть и взмолилась:
– Возьми меня сейчас, Уилл, а то я взорвусь.
Разве он мог ей отказать? Он был готов ласкать ее сколько угодно, но вместо этого подчинился и слился с ней воедино.
Когда все закончилось, Уилл, тяжело дыша, прижался щекой к ее груди и прислушался к стуку ее сердца.
Он не хотел ее отпускать, но не был уверен, что заслуживает остаться с ней.
«Я не уеду, не попрощавшись с тобой».
Уилл вспомнил свои слова, когда шел на кухню за водой.
Он сказал, что не уедет, не попрощавшись с Эмберли. Но, как ни крути, он все равно уедет.
Когда он вернулся в спальню с двумя бутылками воды, крекерами и сыром, Эмберли сидела на кровати, прикрывшись одеялом.
– Подумал, ты захочешь перекусить, – сказал он.
– Спасибо.
Зачем он все это сделал? Зачем создал романтическую обстановку, которая может вселить в нее ложную надежду? Ведь он собирается вернуться в Белвью.
Он протянул ей бутылку воды, и она, сделав глоток, поставила ее на тумбочку.
– Уилл, я могу кое о чем тебя спросить?
– Конечно.
– Ты сказал, что не уедешь, не попрощавшись.
– Да. Мне бы не хотелось, чтобы ты гадала, уехал я или нет.