Прохладный душ помог немного взбодриться. Есть не хотелось. Я снова подошла к окну, отворила створки и закрыла глаза, подставив лицо солнцу. Долго стояла, кожей впитывая гармонию этого места. Успокоившись, я села в позу для медитаций прямо на подоконник, отпуская сознание. Суматошные мысли, заполонившие голову, медленно и лениво, как золотые рыбки, стали уплывать из сознания, напоследок несильно ударив хвостом.
Не знаю, сколько я так сидела, заново переживая все то, что довелось увидеть глазами ДеШарка. А смогла бы я, находясь на его месте, себя убить, чтобы спасти невинных? Чтобы освободиться?
И чем больше я думала о бывшем начальнике, тем больше вопросов у меня возникало. Но теперь, зная как все было, я не могла его осуждать.
Я бродила по опустевшему дому, трогала руками вещи и стены. В своем теле — теле женщины — все казалось совершенно другим, незнакомым. От этого время, проведенное здесь в качестве помощника ДеШарка, и все, что довелось с ним пережить, казалось зыбкой дымкой. Словно это было не со мной.
Постепенно я добралась и до тех комнат, куда раньше не совалась ввиду постоянной нехватки времени. Спальни для гостей — пять штук. Все абсолютно одинаковые. Спальня ДеШарка. Не заперто, но я лишь заглянула в чуть приоткрытую дверь, отмечая мебель из темных пород дерева и тяжелые шторы на окнах. Женская спальня рядом. Словно… словно для жены. Комната выглядела нежилой, но что я в общем-то знаю о личной жизни лорда?
Детская. Я не смогла подавить любопытство и не войти. Аккуратно обойдя разбросанные по полу игрушки, дошла до противоположной стены. За невесомыми шторами из тюля пряталось огромное в пол окно и выход прямо на улицу. За стеклом, под вопли обезумевшей от страха няни, пятилетний карапуз, весело хохоча, катался на спине огромного волкодава. Он был настолько похож на ДеШарка, что стало даже как-то не по себе. А затем наши взгляды встретились, и я невольно ахнула, прижав ладонь ко рту: глаза у малыша были черного цвета.
Я вспомнила рассказ ДеШарка о его детстве, вспомнила печать под левой лопаткой и поняла, зачем и от кого прячут этого ребенка. Сердце затопила жалость.
Дверь поддалась легко, и я шагнула на улицу, ежась от прохладного ветра.
— Привет! — Присела на корточки в отдалении, сразу показывая, что мешать забаве не собираюсь. — Меня зовут Маир. Я — гостья твоего папы.
Няня застыла, растерянно переводя взгляд с меня на ребенка. По ее лицу было понятно, что инструкций на мой счет ДеШарк не оставлял.
Ребенок, решительным жестом остановив огромного волкодава, несколько мгновений рассматривал меня настолько серьезным и взрослым взглядом, что стало не по себе. В конце концов, решив что-то для себя, карапуз ловко спрыгнул на землю и подошел ко мне.