— Это нелегко для каждого из нас. — Он переводит взгляд с меня на Гейба. — Представь себе, если Фрэнни удастся свергнуть Его? Если это произойдет, то восстание Ренориана будет выглядеть потасовкой в песочнице.
Мой желудок скрутило.
— Не собираюсь я никого свергать, — выдавливаю я из себя. — Это совсем не то, что я имела в виду. Он хочет измениться … вернуться на Небеса. Мне всего лишь нужно договориться о перемирии.
— Перемирие, — с опаской повторяет Люк, пронзив меня настороженным взглядом.
Гейб опускается в кресло и смотрит на меня.
— Ты не понимаешь…
— Мне даже не нужно использовать свое Влияние. Это имеет смысл. Неужели я смогу сделать что-нибудь лучше, чем это … что …? Думаю, отменить Ад. Если бы я смогла убедить … Его … Бога … позволить Люциферу вернуться домой, тогда все было бы замечательно — так, как это и было до того, как Он пал.
— Фрэнни, все не было так «замечательно» до того, как Он пал, — сквозь зубы процедил Гейб.
— Откуда ты знаешь? Ты же говорил, что появился после Войны?
— Так и было, но назвали ее Войной по определенной причине. Эта Война стала кульминацией борьбы, которая началась намного раньше, причиной которой была сила и гордость. Слишком долгое время у Люцифера было огромное количество власти. И Он не собирается добровольно отказаться от нее, чтобы вернуться домой.
Мой мозг взрывается и чувствую, что еще немного, и я не выдержу. Не хочу использовать свое Влияние, чтобы убедить их. И я не должна это делать. В этом то и смысл. Почему же Люк с Гейбом этого не понимают? Я же могу это сделать — не будет больше Ада. Это и есть мое предназначение, единственный логический вариант. Я перевожу на Гейба сердитый взгляд.
— Я думаю, что ты ошибаешься.
Каждый, в том числе и дедушка, смотрят на меня так, будто я сошла с ума.
Очень медленно Люк приближается ко мне и подняв руку, касается моей руки. Но когда он смотрит в мои глаза и нежно убирает другой рукой мои волосы за плечо, я прерывисто вздыхаю.
— Фрэнни, пожалуйста, не делай этого. Он опасен. Ты же не собираешься поверить в то, что Он изменится.
Все внутри меня сжимается в твердый комок, частично от того, что я находилась так близко к Люку, но частично и от его ответа.
— Ты же изменился, — последнее, что я сказала перед тем, как вышла из комнаты и закрыла за собою дверь.
Люк
В ее словах есть смысл.
Наблюдая за тем, как она стремительно вышла из комнаты, я осознал, что на самом деле хочу ей поверить. Фрэнни изменила меня — всё во мне. Могла ли она сделать то же самое с Люцифером? Перед тем, как повернуться к Габриэлю, я делаю глубокий вдох.