Во мне вспыхивает страх. Его глаза, наполненные достаточной алчностью, способной соперничать с любым корыстолюбцем в Аду, заставляют меня бояться за Фрэнни.
— Какие у тебя планы на нее?
— Всемогущий…
Я наклоняюсь вперед.
— Нет. Ты. Какие у тебя планы на нее?
— Это не…
Он резко останавливается, когда словно вихрь что-то проносится мимо нас. На этот раз запах смородины и гвоздики безошибочен. Я подскакиваю с кресла и поворачиваюсь к двери, но голос идет с другой стороны комнаты, возле очага пылающего камина.
— Это неправильно. Ты не можешь отправить его в Ад. Он помечен для Небес.
Отхожу от стола и поворачиваюсь к Михаилу и ее голосу. Взгляд медленно, словно тень проходит над темными чертами Михаила и останавливается на Фрэнни.
— Я не собирался отправлять его в Ад… пока. И ты не в том положении, чтобы говорить мне, что происходит в Лимбе.
Он пытается выглядеть непринужденным, стараясь не дать агрессии проявиться в его голосе или во взгляде. Но она присутствует.
Фрэнни медленно качает головой.
— Вот тут ты как раз и ошибаешься. Я в состоянии делать все, как считаю правильным. Собственно говоря, такова моя позиция.
Я смотрю на нее разинув рот. Знаю это глупо, но не могу с этим ничего поделать. Она невероятна. Она стоит непоколебимо перед Михаилом, ее светлые волосы мерцают в Небесном сиянии. Есть и красное Адское пламя, потрескивающее на ее коже в ее ярости, запах озона, пронизанный здоровой дозой серы. Но ее красивые сапфировые глаза не изменились: окна в ее душу. И глаза, и душа, все еще отчетливо человеческие.
Богиня трех миров.
Сила излучается от нее волнами, как небесными, так и адскими, давя на меня, как будто она имеет физический вес. Я опускаюсь на колени и склоняю голову. Просто мне кажется правильным, что я должен.
— Какого черта ты делаешь? — спрашивает она, раздраженно.
Поднимаю глаза и не могу перестать улыбаться от вида ее нахмуренного ангельского лица.
Но когда она переносит эту хмурость на Михаила, я вижу, как он отшатывается от нее.
— Он идет со мной, — объявляет она. — У нас есть для него работа.
Она нетерпеливо поднимает меня на ноги. При ее прикосновении электрический импульс пробирается сквозь мою сущность, и я чувствую свой скачок напряжения.
И снова я чувствую желание преклонить колени. Я опускаю глаза.
— Пожалуйста, Люк, это всего лишь я, — шепчет она. Когда я, наконец, смотрю на нее, одна золотая слеза скатывается по ее щеке.
Теперь, когда я смотрю ей в глаза, то не могу остановиться. Ее душа кружится, переливчато-белая, и я теряю себя в ней. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня. Когда наши губы встречаются, прилив ее искрометной силы пронзает меня, поглощает меня. Наши души сливаются, пока мы не становимся едины.