— В куклу заложить что-то, принадлежащее недругу, — говорил Мишка, сидя на подоконнике и разминая в пальцах папиросу. Как он курит, никто не видел, но папиросу он всегда держал на переменах, наверняка одну и ту же, у отца украденную, чтобы пыль в глаза пускать. — Вещь какую-нибудь мелкую. И непременно плотское что-то — каплю крови там или волосы.
— Ногти можно? — спросил маленький рыжеволосый Сенечка Генинг. Он с первого класса совсем не рос, такое у него было заболевание. Но веселый был, добрый, иногда Коле помогал с математикой.
— Можно, — разрешил Мишка. — И еще туда надо волшебный талисман зашить, гри-гри он называется в вуду.
— А что с куклой делать-то? — спросил Сеня.
— Управлять жертвой можно, — сказал Мишка, усмехаясь. — Или мучить по-всякому: иголки втыкать, жечь, щипать. Но это надо силу иметь внутреннюю и храбрость, а ты же, Генинг, насквозь плюгавый, тебе зачем?
Тут-то Коля с ним и подрался — из-за того, какое у Сенечки лицо сделалось. Но про вуду запомнил.
Шить Коля умел очень плохо, куклу бы — не смог. Пришлось украсть у сестры пупса размером с ладонь, с целлулоидной головой и мягким тканевым телом. У Дашки их был целый выводок, штук пять, одного небось и не хватится.
Унося его в свою комнату, Коля воровато оглядывался и чувствовал себя ужасным преступником, похитителем младенцев. Собравшись с духом и стараясь не глядеть в распахнутые голубые глаза пупса, он подпорол боковой шов вдоль его тела, чтобы затолкать туда колдовские ингредиенты.
Когда Вист его оставил опять после уроков — долго ждать не пришлось, — Коля выдернул страницу из его любимого задачника, который учитель оставил на столе, выходя покурить. Учебник был старый совсем, потрепанный, с надписью на форзаце «Висечке от любящего его дедушки Петра, Самара 1875». Коля растрогался, но отступать было некуда. Он выдрал лист из середины, стараясь рвать почище, чтобы заметно не было.
В верхнем ящике стола нашелся гребешок, которым Вист приглаживал свои редеющие кудри, а на нем — несколько волосков. Коля их быстренько прибрал, все обратно задвинул и сел на место, как будто ничего ужасного не совершил. Трясся, чуть не плакал от того, каким плохим человеком его сделала магия вуду. Вист посмотрел на него странно, когда вернулся, и отпустил пораньше.
А дома Дашка рыдала по пропавшему пупсу Васечке. Пришлось побежать через улицу, купить ей леденцов на последние свои пять копеек, а назавтра в столовой бесплатный пустой чай дуть. Сестренка успокоилась, и у Коли на сердце чуть отлегло. Он поиграл с нею часок, заучил главу по истории, почитал физику, а после ужина пошел в свою комнату и приступил к черному колдовству.