— Скажи мне, Легионер, — Дегтярёв обратился к курящему, — почему вы уничтожаете тела товарищей?
— Лучше, чем бесплатная еда для мутанта, — командир наёмников сплюнул, — да и приказ штаба не позволяет нам в этот раз оставлять тела погибших. Хотя кислотный дождь первых двух погибших полностью не уничтожил, но личности уже не установишь, в документах и КПК не покопаться.
— А у меня приказ штаба — достать глаза Ковалёва. У живого или мёртвого, значения не имеет.
Дегтярёв присел на капот смятого «Жигуля»:
— Есть закурить?
Наёмник удивился, но всё же предложил ему сигарету. Дегтярёв затянулся, вдыхая лёгкими едкий табачный дым.
— Не думал, что ты куришь, Полковник.
— Редко.
Легионер присел рядом:
— Что, паршиво?
— Мгм. Я не хочу этого парня убивать, понимаешь? Вырывать глаза. Мне приказали убить такого же солдата, как и лейтенант Соколов, которого я уже раза два спасал.
— Вот как? А я хочу убить этого уродца Ковалёва. Очень.
Дегтярёв одарил наёмника вопросительным взглядом, на что Легионер ответил:
— Почему?
— А ты посмотри. Ты думаешь, что мы, наёмники преследуем лишь корыстные цели? Да, может я и коплю на свою яхту с девками, но насчёт моих бойцов не могу сказать.
Наёмник покосился в сторону «Жарки», что буквально мгновения назад испепелила его бойца.
Критик не расставался со своей собственной «Сайгой», хотя в штабе ему предлагали более современное оружие. Он говорил, что этот ствол принесёт удачу. Переживший суровые «девяностые», он перебрался из Москвы в Киев, пустив там корни. Проблемы начались с потерей рабочего места…
— Он хотел избавить семью от гнёта долгов. А что теперь? Он стал прахом, который развеян по воздуху.
Дегтярёв промолчал.
Хищный взгляд, колоссальная реакция и страшная скорость. Туча смог раскрыть себя лишь на тренировочных полигонах Северного синдиката. Там лучшего снайпера передали Легионеру…
— Он мечтал о тихой и спокойной жизни на Байкале. О жене, мирно готовящей обед и долбаном сенбернаре в здоровенной будке у крыльца. А теперь его изуродованный труп, искупавшийся в кислоте, валяется посреди Лиманских улиц.
Легионер поднялся, и пошёл вперёд, к дому. Дегтярёв и оставшиеся два бойца последовали за ним.
Наёмник по привычке шёл тихо, лишь немного поскрипывая трухлявыми досками пола. Следом за ним шли остальные. Группа проходила мимо того места, где погиб их похороненный огнём соратник.
— А тот, что умер на крыльце после нашего Тучи, возле «пожарки» был простым парнем, который любил жизнь. Ему не хватало двадцати кусков «зелени» на собственную, сука, операцию.
Наёмник ударил кулаком по стене. Стена отозвалась глухим тычком, а остатки штукатурки шумно осыпались на пол, немного испугав Дегтярёва.