Ковалёв поднял глаза:
— Ну, облака, как облака. И что?
— Дурак ты. Вот смотри, туча летит. Какая она?
— Угрюмая.
— А во-он то облачко?
— Лёгкое и пушистое.
— А вот взять все эти облака, и разрезать… Хмурое, не хмурое. Пушистое, не пушистое. Облако в разрезе — всё вода. Вот так и люди. Понял?
— Нет.
— Вот и я сейчас тоже них*я не понял.
— Ха! Философ, блин.
* * *
Кровь на руках, седым обрамлением заклеймившая волосы.
Бесчисленные смерти и убийства, отпечатавшиеся шрамами на теле и душе.
Блеск латуни и лака на медали.
«От благодарного афганского народа.»
Хотя, лучше бы назвали «Спасибо, что ушли».
* * *
P.S.
— Кстати, Миха.
Двигайло целился куда-то в траву.
— Видишь суслика?
— Нет.
— Вот и я нет. А он есть.
— А в чём прикол?
— Эх, темнота.
— Миха, ты бы смотрел куда идёшь.
Глыба одёрнул Ковалёва за два шага до едва заметной «Карусели», легонько вихрящей мусор и сухие листья с дороги.
— Извини, задумался о своём. А мы на месте?
— Почти пришли. И судя по тому, что я слышу, мы опоздали.
Миша окончательно вернулся в реальный мир. Даже не обязательно было прислушиваться, чтобы услышать клёкот вертолётных лопастей, взвинчивающих облака. Несколько вертушек. Причём совсем близко.
Ковалёв вновь проходил места былых сражений. Старый «Стечкин», пробитая каска, гильзы и укрытия…
— Стоп. — Михаил остановил своих товарищей. — Думаю, пора бы нам сойти с дороги и прикинуться ветошью.
— В смысле? — переспросил наёмник.
Ковалёв задумался. Уже буквально в сотне шагов за углом вероятно несколько десятков вражеских бойцов и два вертолёта минимум, которые ещё и МИ-24 судя по всему. Впереди довольно чистая улица, а баррикады былых времён не выдержат и минуты под обстрелом вертушек. Остаются только кустарники по бокам, но от пуль в случае обнаружения они точно не спасут.
— Будем действовать в одном из домов. Там, в случае чего, можно поменять позицию.
— Вертушки сровняют этот дом с землёй, — возразил наёмник.
— Тогда займёмся ими в первую очередь.
С этими словами Михаил похлопал по прикладу Гаусса.
Возле дома, под которым базировалась лаборатория, собралась большая группа солдат: восемь бойцов в дешёвых драных «Бериллах» мерно поскрипывали подошвами сапог, патрулируя улицу. Рядом, у входа в нужный дом стоял один полтертанк на страже, плюс ещё один патрулировал местность вместе с солдатами.
— Их должно быть больше, — заявил Ковалёв, поглядывая на всё из окна дома напротив.
— Почему ты так думаешь? — спросил Глыба.
— Один МИ-24 вмещает в себя не меньше тринадцати человек, включая четырёх раненых и врача, которых можно не учитывать в таких операциях. А внизу только десять бойцов.