– Какие новости?
– Все тот же хаос. Мы ничего не успеваем, и военные действия идут не так успешно, как это представляют в сообщениях по радио.
– Понятно. Слушай, я долго думал, но все равно не понимаю, почему Ренсе оказался в этом списке.
– Хм, – сказал Бёмер неуверенно. – Хм… я тоже не совсем понимаю. Он, конечно, был членом АКАФ, этой ширмы для коммунистов, про что все знали. Но ведь там состояло столько народу.
– Он оттуда давно уже вышел, потому что коммунисты считают его живописную манеру декадентством и мещанством.
– Коммунисты в России. А с коммунистами в других странах дело обстоит иначе, – перебил его Бёмер. – За пределами России все коммунисты пишут декадентские картины, чтобы ускорить гниение капиталистического общества изнутри.
– Ты в это веришь? – спросил Альберехт. – Но тогда ты думаешь точно так же, как Гитлер.
– Вообще-то мы все так думаем, – сказал Бёмер, – когда таким художникам удается втереть очки капиталистам и те платят огромные деньги за вставленную в рамку старую газету, по которой размазано взбитое яйцо.
– Мой брат не зарабатывает своими картинами ни цента. Он экономит на хлебе, чтобы купить краску.
– Это оттого, что он не коммунист, – пошутил Бёмер, – в отличие от Пикассо и тому подобных шутников. Ха-ха-ха.
– Ты думаешь, что таких художников поддерживают коммунистические партии за их подрывную работу?
– Коммунистическими партиями рулят не такие дураки, чтобы платить деньги за то, что можно получить бесплатно. Но я не сомневаюсь, что надо принадлежать к какому-то сообществу, чтобы разбогатеть, рисуя женщин с двумя носами и тремя глазами.
– Мой брат не принадлежит ни к какому сообществу.
– Вот-вот, и я про то!
– Но если он не принадлежит ни к какому сообществу, то как он попал в список?
– Думаешь, немецкая полиция непогрешима? Думаешь, и с нашей полицией не случается, что она разыскивает совсем не тех людей? В такие дни, как мы сейчас переживаем, все только и делают, что ищут не тех, кого надо. Твоему брату не повезло. Но вполне может быть, что если он спокойно останется в Нидерландах и если немцы оккупируют страну, то они разок пригласят его на допрос, а потом отпустят.
– Не такие они люди, – сказал Альберехт. – Не такой Гитлер человек. Он предпочитает перестраховаться. Предпочитает посадить за колючую проволоку тысячу безобидных людей, чем случайно упустить одного врага.
– Да, остается непонятным.
– Я ни на чем не настаиваю, но точно ли видел твой знакомый, что в списке написано Р. Альберехт?
– Я его специально переспросил, и он подтвердил.
– Но даже если там написано Р. Альберехт, все равно не исключено, что составители списка имели в виду не Ренсе.