… Точно такой же господин, только тогда он был в резиновом плаще и шляпе.
Эрик взял его за локоть.
– Берт, их нет дома.
– Я позвонила в дверь, – сказала Герланд, – постучалась во все окна, но они не открывают. Заглянула внутрь, но там ни малейшего движения.
– И в магазин они тоже не могли пойти, иностранцам запрещено выходить из дома, они ведь об этом знали? – спросил Альберехт.
– Но трудно поверить, что они действительно все эти дни безвылазно сидели дома, – сказал Эрик.
– Почему же, – сказала Герланд, – они наверняка побоялись бы выйти из дому, если это запрещено.
– Но теперь, после капитуляции, они, может быть, решили, что уже можно немножко прогуляться, – сказал Альберехт. – Тут так безлюдно.
– Что ж такое, – размышляла вслух Герланд, – но в любом случае времени у нас мало.
Она поднесла к глазам руку с малюсенькими часиками на золотом, с брильянтами, браслете. Поднесла близко-близко, из чего следовала, что она близорука.
– В любом случае сегодня вечером к ним заедут Алевейн с Трюди, – произнес Эрик, – так что нельзя сказать, что они полностью забыты Богом и людьми.
– Они в любом случае не согласились бы поехать с нами, – добавил Альберехт.
– Понимаешь, Берт, если они услышат, что мы с Мими… понимаешь, с тех пор, как они переехали в Нидерланды, именно мы были главные, кто им помогал. И если мы уедем, не попрощавшись, это очень-очень нехорошо.
– Все равно придется, ничего не поделаешь.
– Дядя Якоб, он такой… – сказала Герланд мрачно.
– Черт побери, – сказал Эрик, – черт побери! Идемте их искать!
Герланд сказала:
– Но дядя Якоб может уплыть без нас. Рисковать нельзя. Просто нельзя.
– Давайте медленно проедем по всему Марельскому проезду. Если они пошли на прогулку, мы их скорее всего встретим.
– Хорошо, – сказал Альберехт, – нам в любом случае надо проехать по нему до конца, чтобы вернуться на дорогу в Хук-ван-Холланд.
Справа мимо окошка его машины скользили густые кусты. Где здесь лежала девочка? За каким именно кустом? Удивительно, что ее до сих пор там не нашли. Как будто его охраняют какие-то высшие силы.
Хотя ехали они очень медленно, на второй передаче, то место уже явно миновали. Место, где это произошло, место, где до сих пор лежала девочка. Всё те же кусты, и не видно ничего особенного.
Слева столбики с колючей проволокой. Там, на дальнем краю пастбища, у самой мельницы, по-прежнему стояла лошадь. Единственный свидетель. Она паслась. Паслась, как тогда. Ей не было никакого дела до происходящего на дороге, в точности, как тогда.
Мими сказала:
– Уверена, что мы их увидим, если они где-то тут гуляют. Местность такая плоская и открытая, их невозможно пропустить.