– Очень надеюсь, что Алевейн с Трюди смогут помочь Лейковичам.
– Я тоже надеюсь.
– О Господи, Бертик, если они так и будут сидеть дома и за ними придут немцы, они даже не смогут объяснить, что у них жила девочка и что им надо ее дождаться. Они даже не смогут просто рассказать об этом.
Мими прижала руки к лицу и громко заплакала.
– Эта их девочка, – плакала она, – я уверена, что она просто заблудилась и ищет дорогу домой, она придет домой и тут окажется, что немцы уже убили стариков! Убили стариков!
– Нет, Мими, девочка наверняка не заблудилась, поверь мне, этого не может быть, ведь прошло столько времени. Девочка попала под машину или погибла как-то еще, но она точно не ходит и не ищет дорогу домой.
Они доехали до того отрезка пути, где людей и транспорта было меньше. Здесь можно было прибавить скорость, что Эрик и сделал. Альберехт полностью выжал сцепление, чтобы не отстать, и его машинка начала вибрировать.
– Берт, – сказала Мими, – мне вдруг стало так страшно.
– Чего ты боишься? Худшее уже позади. Еще несколько минут – и мы в Хук-ван-Холланде.
– Вдруг немцы гонятся за нами.
Не рассчитывая увидеть что-либо, что подтвердило бы ее опасения, Альберехт посмотрел в зеркальце заднего вида.
– Я ничего не вижу. За нами не гонятся.
– Они догонят нас прежде, чем мы успеем подняться по трапу.
– У нас нет никаких оснований думать о погоне.
– Невозможно себе представить, что после капитуляции нашей армии они позволят кому-то бежать. Ведь теперь они могут делать, что хотят? Послать свои машины на побережье? Поднимать в воздух свои самолеты и бомбить все корабли, которые попадаются им на глаза?
– Такое вполне может быть.
– Мне кажется, что спасаться бегством недостойно. Я всю жизнь боялась, что меня застукают на том, что мне страшно. Я никогда не пряталась. Думала: если от страха спрячусь и меня найдут, я умру со стыда, скажу, лучше прикончите меня сразу.
– Откуда ты знаешь? С тобой что-то в таком духе случалось?
– Ох, Берт, до чего же все смешно и отвратительно. Я как человек так мало значу. Почему я стремлюсь в безопасное место, когда другие остаются? Если меня убьют, невелика будет потеря.
– А я? – спросил он. – Велика ли будет потеря в моем случае?
– То-то и оно. Мы должны уступить наши места в корабле людям, которые этого больше заслуживают, чем мы.
– Где мы их найдем?
– Именно оттого, что их нигде не найти, я сомневаюсь в реальности жизненных ценностей.
– Мы честно приложили все усилия, чтобы найти Лейковичей.
– Если лучшие люди не берут верх над сволочами или не живут дольше прочих, то чего стоит этот мир?