Бартай усмехнулся, но не двинулся с места.
Пол понял, что нужно брать инициативу в свои руки.
— Я от Гарика. Он сказал, что ты знаешь, как подобраться к Гарееву.
Вроде бы ничего не произошло, но на лицо Бартая набежала тень.
Он поправил пояс халата, посмотрел на Пола и все так же, не повышая голоса, сказал:
— Я не знаю, кто такие Гарик и Гареев. Ты ошибся. Всего доброго. — Бартай повернулся и зашаркал тапками к железной двери квартирного блока.
Пол дернулся было за ним, даже вытянул руку, чтобы схватить, удержать. Этот человек был его последней надеждой.
Бартай резко повернулся, уколол Пола взглядом, полным ненависти, и заявил:
— Передай тем, кто тебя послал, что я ничего не знаю и не помню. Мне не нужны неприятности.
— Меня никто не посылал, — сказал Пол. — Я сам по себе. Ты зря боишься.
— Я не боюсь, — четко разделяя слова, сказал Бартай. — Просто у меня теперь другая жизнь. В старую я возвращаться не хочу.
— Слушай! — Пол сам не заметил, как в его голосе появились умоляющие нотки. — Мне очень нужно знать про Гареева. Помоги, а? Прошу тебя! Мне больше не к кому пойти.
— Нет, — отрезал Бартай. — Я все сказал. До свидания. — Он повернулся и взялся за ручку двери.
Надо было идти ва-банк, и Пол решился.
— Он убил моего отца! — сказал он в широкую спину, обтянутую халатом.
— Придумай что-нибудь поинтереснее, — буркнул Бартай и открыл дверь.
— Это правда! — в отчаянии закричал Пол. — Андрей Мальцев, бизнесмен! Можешь проверить!
Бартай с грохотом захлопнул за собой дверь.
Пол остался один на площадке перед лифтами. Было тихо, только где-то наверху, этажами пятью выше, щелкали колеса лифтового механизма и гулко бухали двери кабины.
Пол подошел к окну, посмотрел вниз. Где-то там, под кронами кленов, сидела на лавочке Настя.
Пол стиснул зубы. Время словно остановилось. По пыльному оконному стеклу ползла муха, медленно перебирая лапками.
Краем глаза Пол заметил движение в небе, повернул голову. Это был вертолет, серебристо-синий, блестящий, новенький. У отца лет пять назад был такой же — модная, нарядная игрушка, предмет зависти нищебродов и уважения коллег по цеху. Потом отец продал вертолет — то ли Джессику в нем укачивало, то ли просто наигрался — и купил яхту, стоявшую у причала на острове Крит. Они тогда уже не общались, но Пол знал все подробности. Семеныч время от времени звонил, интересовался, как у него дела, и сообщал детали из жизни Мальцева-старшего.
Теперь он больше не позвонит. Никогда. Никаких подробностей жизни не будет. Потому что этой самой жизни нет. Она закончилась. По вине вполне конкретного человека. Но Пол не мог до него добраться, потому что какой-то толстый Батый боялся сказать ему, как это сделать.