«Что за бред я несу, — пронеслось в голове Пола. — Откуда эти подростковые мысли, глупый пафос?»
В ровное гудение мотора вплелся какой-то посторонний звук, то ли стук, то ли скрежет. Пол посмотрел на приборы. Вроде бы все в норме, скорость около ста восьмидесяти, высота четыреста сорок, давление, количество топлива, связь — никаких отклонений. Но откуда тогда этот шум?
Неожиданно на приборной панели загорелся алый огонек индикатора, сигнализирующий о нарушении в системе подачи топлива. Пол перезапустил ее, но безрезультатно. Сразу же тревожно замигала панелька, извещающая о чрезвычайной ситуации. Через несколько секунд мотор, оставшийся без топлива, встанет. Нужно успеть выполнить все необходимые маневры для снижения и экстренной посадки, иначе…
Пол бросил EuroStar вниз, прижался лбом к прохладному стеклу, подыскивая, куда бы сесть. Внизу еще встречались отдельные купы деревьев и даже небольшие рощицы.
«Нужно искать дорогу, — подумал Пол, вспомнив наставления инструкторов. — Ровную, желательно без столбов и машин. Но где такую найдешь в Подмосковье? Может быть, попробовать сесть в поле?»
Серебряный портал перед самолетом исчез. Вместо него застыла на одном месте лопасть остановившегося пропеллера, похожая на руку, поднятую в отчаянном жесте. Сразу же наступила оглушающая тишина. Самолет перешел в планирующий полет, мягко скользил в потоках воздуха. Тихое поскрипывание элементов конструкции только подчеркивало безмолвие, окружающее Пола и Настю.
— Спокойствие, только спокойствие, — прошептал Пол, медленно отводя рукоять от себя. — Потихонечку. Вот так.
Он бросил быстрый взгляд на Настю. Как она? Проснулась? Испугалась? Но девушка продолжала спать. Солнечные блики круглились в темных стеклах ее очков.
Самолет подбросило несколько раз. Началась классическая болтанка. Рукоять управления билась, словно живая. Пол изо всех сил выравнивал машину, не давал EuroStar клевать носом или заваливаться на крыло. С неработающим мотором это была бы верная смерть.
Секунд десять-пятнадцать они с Настей провели бы в кабине обреченного самолета. Что они успели бы сказать друг другу и сделать за это время? Поцеловаться? Взяться за руки?
— Молодой человек! — прозвучал в наушниках строгий голос диспетчера. — Вы почему уснули? Молодой человек, я к вам обращаюсь! Вы не имеете права спать, слышите меня?! Молодой человек!
Пола охватила паника. Не может быть! Как же так! Он никогда не засыпал в полете. Это какая-то ошибка. Спит не он, а Настя. Ей можно, она пассажир.
Он хотел крикнуть, даже протянул руку, чтобы переключить гарнитуру связи, но она его не послушалась. Все стало мглистым, зыбким, потекло куда-то. Только ослепительное солнце сияло в белом небе прямо над головой и жгло даже сквозь закрытые веки.