Отправившись спать, Тесс, сама не зная зачем, прихватила с собой все бумаги и распечатанные файлы по делам Тиффани Гантс и Люси Фэншер. Каждую последующую ночь, едва добираясь до постели от усталости, она перечитывала и пересматривала имевшуюся у нее информацию, пока не выучила наизусть все подробности. Только после этого могла спокойно заснуть. Это продолжалось с тех пор, как они вернулись из поездки на Ноттинг-Айленд.
Не стала исключением и минувшая ночь. Наутро она проснулась, разбуженная поцелуем Кроу, собиравшим разбросанные листы и складывавшим их на столик неподалеку от кровати.
— Как… твоя… — Она с трудом выговаривала слова, еще не успев полностью вернуться к реальности, — работа?..
— Все в порядке. Мы жили в «Игуанас»[20] почти до самого конца празднования Кинко де Майо.
— Круто, — улыбнулась она, зевая и думая о том, что обожает «Игуанас».
— Да, но все эти оголтелые парни только и делали, что вопили: «Да здравствует День независимости!»
— Ну и что?
— Ничего.
— Это ведь и есть мексиканский День независимости, Кроу. Они его считают таковым. Это их право.
— Ничего общего с Днем независимости он не имеет. — Кроу сложил все ее бумаги, освободив место, чтобы сесть с ней рядом, и включил свет. Ей нравились тепло его тела и легкий запах сигарет, вдыхая который она чувствовала себя бесконечно счастливой. — Кинко де Майо, — продолжал он, обнимая ее и скользя рукой по ее груди, словно пытаясь отыскать спасительный предлог, чтобы остаться с ней на ночь, — всего лишь ежегодный праздник по случаю победы над французами в морском сражении неподалеку от Пуэблы. А мексиканский День независимости отмечается 16 сентября.
— Обожаю тебя за то, что ты такой умный и образованный, — засмеялась Тесс.
— Тогда докажи мне это…
Секс, который на большинство людей действует успокаивающе, Тесс всегда приводил, наоборот, в возбуждение, которое подолгу не давало ей заснуть. Она задумчиво наблюдала, как на потолке колыхались расплывчатые тени, вспоминая о многочисленных тревогах и заботах последних дней. Нужно было постараться забыть обо всем и выспаться как следует, но… Когда она впервые почувствовала это беспокойство? Когда взялась за это дело? Нет. Когда встретилась с Карлом Дьюиттом? Тоже нет.
А может, когда она врезала Микки Печтеру? Или несколькими неделями позднее, когда в ее жизнь вошел доктор Армистед? Она думала, что Кроу спит, однако его рука, лежащая у нее на животе, внезапно шевельнулась и сдвинулась ниже. Пальца двигаются то быстрее, то медленнее, но неизменно доставляя ей огромное удовольствие.