— Не двигайтесь, товарищ комроты. Вы ранены!
Это ординарец Раскудря-Кудрявый выскочил из-за танка, кому-то замахал руками. И вдруг охнул, свалился на Чулкова. На гимнастерке чуть пониже левого плеча начало расплываться кровавое пятно.
— Тебе плохо, Женя? Ранен?
Раскудря-Кудрявый с досадой и как-то по-мальчишески отмахнулся рукой.
— Царапнуло, товарищ комроты. — Не спрашивая разрешения, ловко перетянул приготовленным бинтом из индивидуального пакета голову Чулкова.
— Что с танкистами? — спросил Денис.
— Постреляли их, постре… — Плашмя, всем телом ординарец упал на спину.
— Женя!
Денис приподнял его голову, заглянул в глаза. Они угасали.
— Женя! Очнись!
Рванул на груди ординарца гимнастерку. Разорвал одновременно и нижнюю рубашку. Чуть выше сердца сквозь кровь виднелась крошечная дырка.
Женя был мертв.
«Как же он перевязывал меня с такою раной?» — подумал Денис.
Подошел Старостин.
— Плохо, Денис. Придется отходить. Прут и слева и справа.
— Не отходить, а драться. Если побежим, раздавят поодиночке.
— Нет гранат. Надо в заросли. А то погубим всех.
Дениса била нервная дрожь. В голове зудело: «Нет гранат… Нет гранат…» Он поднял тело ординарца, передал Старостину.
— Похоронить! Вот здесь!
Отчетливо сознавал, что делает и говорит не то, что надо. Заспешил по траншее, высматривая Козлова.
«Неужто отходить?.. Это же конец, конец… Они нас сбросят в Днепр…»
Но другого выхода не было. Задержать на какое-то время танки им, может быть, и удастся, но остановить эту лавину невозможно. Нет у них таких сил, нет.
От рева моторов вздрагивала земля. Еще несколько минут, и рота прекратит свое существование.
Раздалось несколько мощных взрывов. Между танками взмыли темные фонтаны с округлой грязно-серой шапкой. Откуда-то слева донесся орудийный залп, резкий, короткий. Звуки разрывов слились в общий, непрерывный и грозный грохот, от которого заломило скулы и стало больно в ушах.
Один из танков взлетел на воздух. Его тяжелая башня противоестественно легко и лениво отделилась от корпуса и уткнулась дулом в землю неподалеку. Танка будто и не было.
А грязно-серые и сине-черные шапки неумолимо вставали там и тут. От четвертого залпа завертелся на месте еще один танк. Фашисты выбрались через люк, побежали к соседним танкам. Но солдаты не зевали: один за другим танкисты распластались на земле.
Третий танк перевернулся вверх гусеницами и жирно задымил.
Денис, как зачарованный, смотрел на поле, где творилось справедливое возмездие.
Били армейские пушки с левого берега. Помнили о них там и пришли на выручку в самый критический момент. Никогда Денису не забыть этих счастливых минут. Солдаты ликовали, кричали что-то, но что — до его сознания не доходило.