Мягко зашуршала земля о сорванные взрывом автомобильные борта, которыми прикрыли останки погибших.
— Засыпайте.
4
В шинели, сгоревшей чуть ли не наполовину, Денис сидел теперь в кабине рядом с Сидоровым.
— Будешь на особых поручениях вместо ординарца и адъютанта, — сказал тот.
Денису невдомек было, что такую должность Иван Захарович придумал с одной целью: не отпускать его от себя.
Колонна вдруг остановилась. Начальника потребовали вперед. Машина Сидорова шла третьей. Как «ординарец и адъютант» Денис, подхватив мотавшиеся полы шинели, последовал за Иваном Захаровичем.
— Вы начальник колонны? — донесся из темноты чей-то властный голос.
— Так точно.
— Куда следуете?
— А кто вы такой?
— Вопросы задаю я. Повторяю: куда следуете? С какой целью?
— Не имею права говорить. Предъявите документы. Форму может надеть каждый.
Было слышно, как чертыхнулся военный.
— Хорошо. С вами говорит командир полка Холенов. Вот мой документ.
Вспыхнул фонарик. Пучок света выхватил из темноты военного с тремя шпалами в петлице.
— Портрет с оригиналом сходится?
— Прошу извинить, товарищ подполковник. Вот мое предписание.
Иван Захарович протянул бумагу, на которой Чулков успел прочесть гриф «Районный комитет ВКП(б)».
Холенов прочитал и сказал с горечью:
— Поздно, Иван Захарович. Три часа назад…
— Не может быть!
— Сведения достоверны. Дорог каждый час, товарищ Сидоров. Немедленно разгружайте машины. Любой ценой к утру вот здесь… — Военный осветил планшет. — Вот здесь между двумя оврагами должен быть противотанковый ров. Немец, конечно, пойдет в обход, но это уж наша забота! Сколько у вас людей?
— Боеспособных? То есть трудоспособных — двести тридцать один.
— Мало. Очень мало. Ладно. Подброшу людей. Надеюсь, лопаты и прочее есть?
— На полтысячи человек.
— Винтовки в руках держали?
— Держали, но уже давно. Разве что вот мой подгоревший адъютант…
— Стреляю из всех видов стрелкового оружия! — простив Ивану Захаровичу иронический тон, отрапортовал Денис.
— Даже из пулемета?
— Из станкового системы «максим». Из ручного системы Дегтярева. Из того и другого — имею оценки пять и четыре.
— Почему четыре?
— «Дегтярев» в плечо сильно бьет. Потому… четверка.
— Не исключено, что придется пострелять именно из «Дегтярева».
Холенов обернулся и крикнул в темноту:
— Саенко! Прибывшим выдать винтовки! И четыре ручных пулемета! Приступайте немедленно!
— Вы думаете, товарищ подполковник?..
— Думаю, Иван Захарович. Сильно опасаюсь. Прошу к машине.
Сидоров и Холенов направились к «эмке», о чем-то разговаривая.
У Дениса голова шла кругом. Где-то рядом немцы. Может быть, придется стрелять из ручного пулемета. Лучше бы, конечно, из «максима».