Подозревала ведь, что за мной следят, но не думала, что императору так интересна моя жизнь. Ведь ничего примечательного в ней не было. Сплошное выживание.
— Я ведь могу заставить тебя действовать по своему желанию, — перешел повелитель к угрозам.
— Можете, но сегодня к закату послу нужна жена с императорской кровью. Живая и здоровая. Да, я буду сообщать вам о ситуации на острове, но при этом должна быть уверена, что с няней все хорошо. Что она жива, здорова и ни в чем не нуждается.
— Торгуешься?
— Пытаюсь выжить, как выживала все эти годы.
— Что Микелла сделала с тобой? — вдруг резко спросил император, снова сменив тему разговора и прищурившись. — Это ведь твоя мать прокляла тебя.
— Предательство и почитание Темного бога.
— Мы с тобой оба знаем, что Арнольд не участвовал в заговоре, — оборвал он, прекратив игру.
И фактически признался в том, что осознанно замучил ни за что в Башне смерти, а потом казнил своего брата и его жену на глазах маленькой дочери. Сбросил маску и предложил мне сделать то же самое.
— Столько лет прошло, — пошла на попятную, не желая обсуждать эту историю.
Еще неизвестно, куда заведут такие откровения. За сомнения в справедливости императора и закона казнить могут. И пусть разговор начал император. Главное, как на него реагировать.
«Следи за словами, Тьяна… следи».
— Я была совсем ребенком, — быстро продолжила, не дожидаясь его ответа и новых откровений. — Всего восемь лет.
Восемь лет и один день.
«Красные волки» пришли, когда праздник по случаю моего дня рождения еще не успел отгреметь. Этот жуткий контраст не давал мне покоя и сейчас.
В тот день на мой праздник были приглашены не только отпрыски знати, поместья которых находились недалеко от нашего замка, но и дети слуг и арендаторов, с которыми я прекрасно ладила и играла целыми днями. Конечно, многим это не нравилось, но спорить с герцогиней мало кто решался.
— Помни о том, что все мы создания богов, — говорила мама, присаживаясь передо мной на колени. — У всех есть чувства, желания и мечты вне зависимости от положения и статуса. То, что здесь, — она осторожно положила ладонь туда, где билось мое сердечко, — намного важнее блеска золота и драгоценных камней.
Я до сих пор помнила вкус того торта с воздушным кремом из взбитых сливок, нежным бисквитом и вишневой прослойкой с легкой кислинкой. Помнила, как сладкая шипучка горела на губах и во рту, щекотала нос и пузырилась в бокалах, а мы смеялись — громко, заразительно. Помнила гору подарков в блестящих коробках с огромными бантами, которые мне так и не удалось открыть. Папа нежно обнимал маму, и они с улыбками наблюдали за шумной бегающей детворой.