— Проклята родной матерью. Сильнейший заговор из существующих, обратить его действие вспять не под силу никому. Интересно, зачем она это сделала?
— Не знаю.
«Хотела спасти от вас, от той участи, что ждала меня, когда я стану старше… От того, чего так и не смогли получить от нее».
— Император ведь показал тебе портрет Микеллы?
Я еще крепче стиснула ткань накидки, но не ответила. Ремаль усмехнулся:
— Запретная страсть. Дриада, что предпочла ему, вершителю судеб, незаконнорожденного брата. Отец ведь до сих пор ее любит.
— Мне об этом ничего не известно.
— Все его последние любовницы — зеленоглазые беловолосые девушки. Жрица до сих пор не потеряла надежды на союз, каждый год присылает новую дриаду. Они посговорчивее твоей матери.
Наверное. Родить дочь от императора, получить славу, деньги и почет. О чем еще можно мечтать? Разве что о любви.
— А какие надежды он возлагал на тебя, — вкрадчиво произнес принц, подходя ближе и поднимая вуаль.
Я замерла, позволив Ремалю увидеть мое лицо. С мучительным удовольствием наблюдала, как, ведомый проклятием, он отшатнулся и закрыл глаза.
— Значит, правда. Жаль. Давай руку, скоро закат, нас уже давно ждут.
Уже не боясь, я протянула ему ладонь и пошла следом.
Часовня была небольшая, но очень красивая. Стены, пол и конусообразный потолок из сверкающего белоснежного мрамора. Четыре статуи богов соответствовали четырем частям света и были созданы из мрамора соответствующих цветов — Красный бог огня Сайрон, Зеленый бог жизни Древ, Синий бог воды Каарх и Желтый бог неба Воргун. Не было здесь лишь пятого бога. Того, кого не стоило даже упоминать. Идолы Темного ставились лишь в храмах ящеров, которые почитали его как главного. Ведь именно он дал им возможность оборота, превратив в злобных чудовищ.
Но не статуи привлекли мое внимание.
У сверкающего алтаря стояли император и мой жених. Чуть в сторонке — Этель, которая не сводила с мужчины задумчивого взгляда, и группа островитян.
Я мельком посмотрела на них и сосредоточилась на том, кому было суждено стать моим мужем и увезти прочь отсюда.
Раздался перезвон ножных браслетов, и он обернулся.
Высокий, гораздо выше остальных, широкоплечий, с длинными черными волосами, собранными на затылке. Смуглый, с легкой щетиной на подбородке и пронзительными глазами цвета морской воды. Никогда таких не видела, будто сам океан ожил в его сердце и отразился в радужке. Одет он был тоже не по правилам: черные штаны, жилет, обнажающий сильные накачанные руки.
— Ну наконец-то, — сухо произнес император, наблюдая за нами, в то время как Сандер не произнес ни слова. — Закат уже совсем скоро. Пора начинать.