— Я никого не предавал! — с нескрываемой злобой прошипел Ренат.
— А магазины у тебя откуда?
Ренат поднимал деньги на торговле запчастями, имел несколько автомагазинов. Все они располагались в тех самых зданиях, которые когда-то принадлежали всей братве.
— Выкупил! — буркнул Ренат и отвел в сторону глаза.
— У кого?
— У города! Незаконная приватизация, конфискация, аукцион, все такое.
— А ты подсуетился?
— А я подсуетился!
— На какие шиши?
— У людей занял.
— А может, в общак руку запустил?
— Ларион, за такие слова язык вырывают!
— Ну, давай, пробуй!
Ларион поднялся, подошел к Ренату, раскинул руки, подставляя под удар живот. Но Ренат лишь опять отвел взгляд в сторону. Он понял, что победу ему дарить никто не собирается.
— Очканул? — Ларион презрительно скривился.
— Нет на мне никакой вины, — заявил Ренат.
— А если я докажу, что есть?
— Это невозможно.
— Тогда я тебя убью. Выпотрошу и буду смотреть, как ты подыхаешь. Этот вот дом твоими кишками обмотаю.
— Я ни в чем не виноват! — Ренат чуть не застонал от бессильной злобы.
— Но я не стану ничего доказывать. Ты будешь просто выплачивать мне по десять зеленых штук в месяц.
— Я не признаю свою вину, так что отдыхай!
— Пятнадцать штук в месяц, и живи себе спокойно.
— Уже пятнадцать?!
— Это не предел, — с усмешкой проговорил Ларион.
— Ну, хорошо, — сквозь зубы процедил Ренат.
— Деньги вперед.
— Здесь у меня только четыре штуки. В рублях. Доллар сейчас такой дорогой.
— Я в курсе.
— Пойдем, — сказал Ренат и поднялся.
Ларион хищно усмехнулся, наблюдая за ним. Этот жук явно решил схитрить. Полезет в тайник за деньгами, а достанет ствол. Ларион сам однажды проделал такой фокус, потому и жив до сих пор.
Он готовился отбить нападение в самом ближайшем будущем, но, как оказалось, опасность таилась в настоящем. На столе лежала финка. Ларион держал ее под контролем, но в руке у Рената вдруг появился совсем другой нож. Он ударил так быстро, что Ларион едва успел отскочить. Острие чиркнуло его вдоль по животу, глубоко и больно царапнуло кожу.
— Падла!
Ларион сначала ударил Рената локтем в шею, только затем рубанул по руке, в которой находился нож. Ренат стал падать. Ларион снова врезал ему, припечатал к земле. В свете фонаря тускло блеснул нож, лежащий на земле.
Ленивая волна, утомленное солнце, вялый кузнечик. Все то же море, все тот же камень. Но Яшка с Олесей в море уже не плещутся. Девятнадцать лет прошло. Эти годы как в воду канули.
Глеб наклонился, поднял маленький камушек, бросил в море и улыбнулся. Яшка пропал без вести, Олеси больше нет, но жизнь-то продолжается. Во всяком случае, для него. Тридцать четыре года — это, конечно, уже возраст, но еще далеко не старость.