— Хорошо, Рей, — сказал он осторожно и спокойно. В его голосе не было ни одного признака стресса. Джек завёл машину, и мощный двигатель с нулевым выбросом углерода взревел и ожил. Капитан одной рукой повернул руль, передавая телефон Йанто, чтобы тот подержал. Внедорожник повернул к съезду и начал набирать скорость.
— Слушай меня внимательно. Ты сказала, что всё ещё в Чёрном доме, так? Отлично. Мы едем к тебе, Рей. Мы можем быть там меньше чем через пятнадцать минут. Ладно, давай договоримся на десять. Как ты думаешь, сможешь подождать так долго?
— Я…я не знаю…
— Скажи что сможешь, Рей, потому что это важно.
— Хорошо… Думаю, смогу…
— Хорошая девочка. Найди какое-нибудь безопасное место и жди. И не выпуская из рук этот телефон.
— Хорошо. Хорошо, — голос звучал очень испуганно и слабо, это чувствовалось даже через громкоговоритель. Шок начал понемногу отпускать, поэтому слова звучали скованно и безэмоционально. — Я подожду здесь. Как вы сказали, вас зовут?
— Капитан Джек Харкнесс, — внедорожник вылетел из подземного гаража в холодный вечерний свет и устремился к дороге. — И это Торчвуд.
Холодные руки опускали Гвен вниз, пока тьма не поглотила её.
Возможно, именно на это и была похожа смерть: Джек однажды описывал её как холодную, бесконечную тьму. Или, вероятно, подумала она в порыве паники, это была чёрная ядовитая кровь, заполняющая её тело и убивающая медленно и болезненно изнутри. Как Винни.
Но потом Гвен почувствовала, как проваливается сквозь прочную хватку и ударяется о пол, сильно. Она закрыла глаза и решила лежать там, не двигаясь, даже не решаясь дышать. Если бы она могла остановить биение сердца, то сделала бы и это.
Могильщики двигались вокруг неё, над ней, оборванные полы из длинных пальто задевали её лицо и волосы, когда они проходили мимо. Гвен продолжала лежать тихо и притворяться мёртвой, насколько это было возможным, её щека была прижата к грязи на бетонном полу.
Винни был мёртв, и Рей нигде не было видно. В её голове появилась мысль, что могильщики оставили её, чтобы преследовать студентку — и они без сомнения убьют её, когда найдут. Гвен пыталась бороться с тупой болью отчаяния у себя в животе. Она должна сделать так, чтобы эти смерти чего-то стоили. Она должна выжить и найти способ бороться.
Был ли этому причиной Торчвудовский тренинг, или инстинкт, или тот факт, что Гвен встречалась лицом к лицу со смертью уже много раз, она точно не знала, но она была всё ещё жива, это всегда было для чего-то нужно.
Гвен подождала ещё минуту, пока с облегчением не убедилась что была одна. И в этот же момент она начала ощущать боль в левой лодыжке. Чем больше она шевелилась, тем хуже становилось. Должно быть, она подвернула её — или даже сломала — во время борьбы с могильщиками. Но она не могла просто лежать на полу и ничего не делать. Она должна двигаться. Сжав зубы, Гвен начала с трудом ползти по проходу.