Но кое-что он и «признавал». Признавал, например, что в «отдельные моменты допускает грубость по отношению к некоторым покупателям», что «зачастую не обеспечивает высокого уровня культурной торговли», что «не всегда повышает свой политический уровень». И так далее. И так далее. Бил в грудь и клял себя за то, что последние «три недели не заглядывал в газеты и не слушал радио за неимением времени», а недоставало времени только потому, что занят был по горло «выполнением и перевыполнением плана не только в целом, но и по ассортименту».
Председатель сельского Совета, говорят, накинулся на него с критикой.
— Я, Роман, — жестко говорил он, — уважаю тебя за энергию, за умение торговать, уважаю как патриота Дубовой Рощи. Ты не можешь пожаловаться на невнимание Совета, на недостаточную помощь. Нам не раз приходилось указывать тебе на недостатки. Мы помогали, критикуя, мы помогали, хваля. Чего же еще тебе желать?.. Но как ты воспринял нашу помощь? Ты зазнался. Ты грубишь покупателям. Ты обвешиваешь их. Культурно не растешь, не работаешь над собой! Ты построил себе дом. Этого показалось тебе мало! Возвел второй. Обставил его рижской мебелью. У тебя дома раздвижной стол из венгерского гарнитура. Ты притащил из Сухуми сто метров ковровой дорожки. Ты полагаешь, что мы этого не знаем? Мы всё знаем, и даже больше. У тебя три любовницы: здесь, в Гудауте и в Сухуми! Одной ты недавно купил импортную комбинацию, другую разодел в шелка, а третью послал в Сочи. На какие деньги? Сколько ты получаешь?
— Триста сорок.
— А тратишь пять тысяч в месяц? Да тебя судить надо, закатать в тюрьму!
Роман выслушал сие гневное обличение, едва сдерживая улыбочку. Наконец, обращаясь то к районному товарищу, то к председателю, произнес со смирением:
— В основном обвинение признаю. Обещаю недостатки исправить. — А после длительной паузы добавил: — Правду сказать, не знаю, как сладить с теми пачкунами бумаг, которые жалуются без конца.
— А ты не обращай на них внимания, — присоветовал товарищ из района.
— Верно, Роман, — поддержал его председатель, только что распекавший Романа.
Вы вправе спросить: откуда такой цинизм? Все дело в том, что вышеозначенные фразы были произнесены в узком кругу, уже без посторонних, а узнали о них от того же Романа…
Районный товарищ взял папку под мышку. Он обещал доложить по начальству результаты расследования жалоб. А в заключение Роман дал обед. Поздно вечером захмелевший товарищ из района был водворен на заднее сиденье машины и вывезен из Дубовой Рощи по направлению к Гудауте.