– Я так рад, так рад, что вы приехали, доктор Горн!
Дост так тряс руку доктора, что вот-вот оторвет, но наконец отцепился, повернувшись к женщинам.
– Мадам… Мадам… – Дост по очереди поцеловал руку сначала госпоже Горн, затем Маани, после чего подошел к Горну-старшему, – и вас, уважаемый сосед, я рад видеть у себя. Гости в моем доме редкое явление.
– Так а кто же вам виноват, господин Дост, – Горн-старший ответил на рукопожатие, – сидите тут безвылазно, будто на осадном положении.
– Обстоятельства, господин Горн, обстоятельства, собственно из-за них я и просил вашего сына оказать мне услугу… но, сначала ужин!
Столовая располагалась на втором этаже дома. Из ее окон открывался замечательныйвид надолинуи реку. А также из столовой на небольшой балкон вели стеклянные двери из овальной и светлой комнаты. За ужином Маани откровенно скучала, нет, все было вкусно и сытно, прислуга внимательна и не давала пустовать бокалам, однако разговоры двух плантаторов утомили, и Маани, извинившись, встала из-за стола и вышла на балкон, где присела в плетеное кресло. Внимание Маани привлекла стройная и красивая девушка. Длинное платье, до пят, белая шляпка, из-под которой на плечи спадают черные как уголь длинные волосы. Девушка тоже смотрела, как солнце опускается за горизонт, и что-то писала в большом блокноте, нет, она рисовала!
– Вы не против, если я немного прогуляюсь? – Маани вернулась в столовую, – там внизу девушка, она рисует, мне интересно посмотреть…
– Да-да, конечно! – оживился Дост, – это Далли, моя супруга… Доктор Горн, сходите вместе, познакомьтесь, сразу и решите, как быть.
– Господин Дост, вы объясните сначала причины своего беспокойства, – доктор Горн подошел к окну и глянул на девушку внизу.
– Мы женаты уже больше четырех лет… – господин Дост тоже подошел к окну, – через некоторое время после свадьбы Далли упала с лошади на прогулке и сильно ударилась головой. Через некоторое время она стала странно себя вести, перестала отзываться на свое имя, у нее появились какие-то навязчивые идеи, о якобы, ее ребенке… она все время рассказывает о какой-то войне, в подробностях, хотя, откуда ей знать о войне, что шла далеко на севере? В последние месяцы она совсем плоха, нелюдима и молчалива.
– Боюсь, господин Дост, что я не смогу вам помочь, я же хирург, я лечу тело, но никак не разум.
– Вы хотя бы взгляните, – Дост положил руки на плечи Горна младшего и стал трясти, – может, вы что-то подскажете, что-то посоветуете…
– Дорогой, а как же пансион доктора Мадата при лазарете в Актуре? – спросила Маани.