Глеб обошел машину, уже остывшую от ночной гонки, справил нужду за кустами орешника и умылся в ручье.
Сзади раздался шорох, потом хрипловатый голос Никифора:
– Доброе утро, капитан. Ты что же, совсем не спал?
– Покемарил полчаса.
– Я тоже. А где наша проводница с мальчиком?
– Очевидно, удалилась по надобности. Живые люди все же, хотя и колдуны.
– Эт точно. А малец мне нравится, ей-богу. Хотел бы и я иметь такого сына.
Глеб промолчал.
Никифор потянулся, отошел за кусты, вернулся, сделал несколько приседаний, глядя на встающее солнце.
– День будет жаркий, однако… кстати, позавтракать бы. Я есть хочу… – Он помолчал. – И пить. Как говорил известный сатирик: ничто так не притупляет голод, как жажда.
– Возьми в сумке плитку шоколада и достань самсунговский термос с чаем, Анфиса приготовила.
– Тогда живем.
Никифор нырнул в кабину, где спал Дмитрий, вылез обратно с шоколадом и термосом. Налил в пластмассовый стаканчик горячего чаю.
– Тебе налить?
– Пожалуй, не откажусь.
Никифор налил чаю и Тарасову, отломил ему полплитки.
– Шоколад не мой, я люблю горький, но за неимением любимого ем всякий. – Капитан налил себе еще чаю. – А хорошие термосы делает «Самсунг». Сам сунг – сам высунг, хе-хе.
Глеб улыбнулся.
– Мы действительно похожи, капитан. Иногда даже страшно становится. А сначала ты показался мне…
– Злым?
– Немного угрюмым. Будто непрерывно думаешь о чем-то с угрозой и ожесточением. Или я не прав?
Никифор доел шоколад, завинтил термос, бросил в кабину.
– Ты прав, Тарасов. И я действительно злой. Много лет назад чечены убили моего младшего братишку… голову отрезали… с тех пор я такой. Все никак не могу найти тех подонков. Я и в ЧК, собственно, из-за этого пошел, в надежде на нечаянную встречу. Ведь не секрет, что большинство похищений людей совершают чеченские группировки.
Помолчали, думая о своем. Потом Никифор провел по лицу ладонью, встрепенулся.
– Не будем ворошить прошлое. Мне уже трудно думать о мести.
– Почему?
– Потому что меня угораздило влюбиться в женщину-чеченку. Кретин, да?
Глеб покачал головой.
– Ты ни в чем не виноват. Любовь не спрашивает национальности и всегда находит оправдание. Диана у Дмитрия наполовину татарка, ну и что из того?
– Никифор усмехнулся.
– Ты хороший дипломат, Тарасов. А хороший дипломат всегда знает, что спросить, если не знает, что ответить. Ну, что, будем будить инструктора по выживанию? Или пусть дрыхнет пока? Устал поди от переживаний.
Глеб посмотрел на часы.
– Хорошо ничего не делать, а потом отдохнуть. Что-то Мария задерживается.
– Покричать, что ли?
Зашуршала трава под чьими-то ногами, и на опушке леса в двадцати шагах появилась Мария, ведя за руку «девочку» – Сергия в платьице.