— Кошку определённо убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку…
— Если он знал контрзаклинание, почему он сразу же его не наложил? — удивилась Нарцисса. Малфои тоже воспользовались свободным временем, чтобы провести очередную воспитательную беседу с сыном, ссутулившегося в углу Драко мог не пожалеть исключительно столь рьяный малфоененавистник, как Рон Уизли. Гарри, глядя на давнего оппонента, даже предположил, что тот попал под Круциатус… или аналогичное заклинание из числа разрешённых. Плечи парня поникли, он низко опустил голову, когда поднимал голову, то можно было видеть покрасневшее лицо и опухшие веки… Решительно, если бы до сих пор Гарри и держал обиду на Драко, то после такого он мог бы смело считать себя отомщённым — и даже с заделом на будущее. Оставалось надеяться, что при этом и Драко получил с заделом, иначе, подумал Гарри, бедняга не доживёт до начала пятой книжки.
— Он знал только Косметические чары, — фыркнул Рон, на которого крайне неодобрительно посмотрело большинство девчонок, среди которых остались ещё почитательницы вспоминаемого фанфарона.
Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу и всхлипывая после каждого слова Локонса; взглянуть на Миссис Норрис у него не хватало решимости. Гарри было чуточку жаль Филча, хоть он и презирал его, но себя он жалел больше: если Дамблдор поверит Филчу, складывай чемодан — и прощай школа.
А Дамблдор всё шептал, постукивая миссис Норрис волшебной палочкой, но тщетно, кошка не подавала признаков жизни, точно искусно сделанное чучело.
— В Уагадугу, — продолжал на ходу Локонс, — было подряд несколько подобных случаев, они подробно изложены в моём жизнеописании. Помнится, я тогда раздал несколько амулетов, и бедствие прекратилось…
— Следовало тогда заказать Локонсу подобные, — квакнула Амбридж, — а не ждать…
— Эти глупости никого бы не защитили.
— Как вы могли…
— К тому моменту и я, и другие уже поняли, что представляет из себя Златопуст.
Вернувшиеся портреты Локонса на стенах согласно закивали головами, один из них забыл снять с волос сеточку.
Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнёс:
— Она жива, Аргус.
Локонс разочарованно смолк: кто теперь будет слушать, сколько убийств ему удалось предотвратить.
— Жива? — еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы, глянул на Миссис Норрис. — Но… но она ведь окоченела.
— Оцепенела, — поправил Дамблдор. (— Ясно как божий день! — вставил Локонс.) — От чего, я пока не знаю…