— Я хочу научить тебя готовить хорро, — сказала она названному внуку.
— Хорро?
— Это особый тоник, скажем так. Его рецепт является одной из наших семейных тайн. И ты должен дать мне слово, что не раскроешь её даже своим самым близким, доверенным друзьям — лишь одному из своих потомков, чтобы и они столь же свято хранили эту тайну.
— Но, Тереза, я же не член вашего рода…
— Я считаю тебя своим внуком, в моих глазах и в моём сердце ты — один из моих деток, — возразила старая дама, сурово сдвинув брови. — И кому мне передать рецепт? Я давно решила, что это будет внук… Так — кому? Сол для меня умер. Дадли — урод в нашей семье. Ви — последняя вертихвостка, Маркус — дикарь… Кому передать рецепт?
— Алану, — предложил Гарри, так и не поняв, почему Маркуса, вполне нормального парня, назвали дикарём.
— Алан… Я думала о нём. Но он не станет ничего держать в секрете от своей сестры, то же самое касается и её, от брата у неё нет секретов… Так что рецепт — твой.
— Но у меня никогда не получались зелья! Я не знаю, как сумел получить столь высокие баллы за СОВ! — взвыл Гарри, глядя, как Тереза расставляет перед ним склянки с ингредиентами и устанавливает небольшой котелок.
— Ничего. Ты не знаешь, но и в комиссии не идиоты сидят… Основная сложность — рецепт необходимо держать в уме, он нигде не записан. Он длинный и сложный, но, раз запомнив, его уже не забудешь, такое у него свойство… Так ты даёшь слово молчать?
— Так выхода нет…
Гарри провёл в лаборатории три дня, так как рецепт и в самом деле был очень сложный, приготовление тоника занимало целый год. Пришлось ему работать со множеством котлов, в которых зелье уже дошло до той или иной стадии…
— Вот теперь готово, — сказала довольная Тереза, когда выбившийся из сил мальчик бросил в последний котёл корку лимонного дерева. — А теперь скажи мне весь рецепт на ухо… Вот и молодец, умница, я же говорила, что ты запомнишь! В следующий раз ты всё сделаешь от начала и до конца, самостоятельно и нигде не ошибёшься. Этот твой Снейп был чрезмерно строг и слишком предубеждён, не умри он столь своевременно, я бы его своими руками прибила на месте за такие дела! А это считай моим подарком на день рождения, но помни, ты дал слово молчать! Ни одной живой душе! И если даже у тебя будет сто детей и двести внуков, только одному из них ты можешь открыть эту тайну, на этих же самых условиях, при которых тебе её открыла я.
В воскресенье Гарри проснулся довольно рано, от хлопнувшей двери. Это к нему пожаловал Дадли. Кузен с крайне недовольным выражением протянул имениннику нечто, кое-как завёрнутое в бумагу.