цивилизаций.
– Кто же строил Сфинкса?
– Первые. То есть Первые Люди на Земле, конечно. Еще не совсем люди, но уже и не насекомые. Таких изваяний было воздвигнуто всего три, но два разрушены во времена Темного Вмешательства, третий, как видишь, уцелел. Сфинксов строили мои предки. – В голосе невидимой собеседницы прозвучала грусть.
– Почему у него такая форма… фигура?
– Потому что так выглядели скульпторы.
До Матвея не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел, он почувствовал, что падает. Мир Египта снова скрылся в дымке желтой пыли или тумана…
– Помни… – запечатлелся в памяти тихий шепот.
Проснувшись, Матвей привычно оценил свое положение и степень предполагаемой опасности, но ничего подозрительного не почувствовал и открыл глаза.
Солнце еще не встало, день обещал быть если и не солнечным, то хотя бы не дождливым.
Бросив взгляд на стопку книг на столике у кровати, среди которых красовалось роскошное издание книги «Тайны египетских пирамид», Матвей пробормотал: «Дочитался до зеленых чертиков… то бишь до шизоидных „древнеегипетских“ снов…»
Однако совершенно точно знал, что именно в снах он познает Истинное Положение Вещей в этом мире.
Полоскание, разминка, тренинг суплеса, душ, завтрак…
Обязательное «доброе утро» Кристине, помноженное на поцелуй…
Заезд в больницу к выздоравливающему Стасу…
Воспоминания деталей последнего сна… Неужели таинственный гид – скорее всего все та же спутница инфарха – нашла способ передачи знаний напрямую, минуя подсознание? Спасибо ей за все, в особенности за вести об ином порядке мира, о цивилизациях, обустраивающих Землю задолго до появления на ней человека, о первых человеческих культурах, воздвигших такие памятники старины, как Сфинкс… Спасибо!
В девять утра Матвей вошел в здание фирмы. На посту у входной двери на второй этаж его встретил Кирсан Алимбаев, здоровенный детина, про которых говорят: амбал. Этого охранника, отличавшегося строптивым нравом и высокомерным отношением к товарищам, Матвей не любил, но Алимбаев был ставленником Шаровского и его телохранителем, поэтому приходилось терпеть.
– Что случилось? – поинтересовался Матвей, заметив на скуле охранника красную припухлость – Зуб болит?
– Зуб. – Алимбаев оскалился. – Кудёма психует. Ну ничего, я с ним еще разберусь.
Матвей молча направился в дежурку, где возле телемонитора сидел нахохлившийся Кудёма и слушал напарника Сашу Преснякова.
– Ты что, «озверин» принял? – осведомился Матвей, присаживаясь рядом. – Что тут у вас произошло?
Кудёма отвернулся, а Саша с виноватым видом, страдая за товарища, коротко пояснил: