– Да, им его снабдил верховный координатор Союзов Хуан Креспо. И теперь по Земле начинает расползаться кодоновая агрессия, означающая конец вида Хомо сапиенс… чего, собственно, и добивался Монарх Тьмы. Я думаю, он уже присутствует в астрале и ментале в виде проективного поля и готовит Изменение. Как долго осталось ждать, я не знаю.
У костра, постреливающего угольками, разлилось молчание. Василий, как более несдержанный, хмыкнул:
– Иной раз мне кажется, что я сплю… что ничего этого нет. Нет леса, реки, озера, вас… врагов и друзей… нет вообще реальных вещей, а есть лишь мои иллюзии… и так иногда хочется проснуться!
– В восемнадцатом веке жил такой немецкий ученый, Лихтенберг, – рассеянно проговорил Парамонов. – Однажды он сказал: «В настоящее время я тоже полагаю, что вопрос, имеют ли вещи вне нас объективную реальность, лишен всякого разумного смысла».
– Вот-вот, – проворчал Василий. – Видимо, ему казалось то же самое, что и мне.
– Вы мне напомнили… – медленно сказал Матвей, глянув на Ивана Терентьевича. – Кроме кодонов, есть и иные точки бифуркации…
Парамонов пристально посмотрел на него, их взгляды встретились.
– Вы имеете в виду… эйнсоф?
– Да.
– Это не выход из положения.
– Не уверен… наверное, не выход… к тому же я не знаю его координат.
– Вы его искали?!
– А разве в этом есть нечто предосудительное?
– Если вы искали эйнсоф через ментал, то нам действительно отсюда не вырваться! О ваших поисках наверняка знает Бабуу и сделает все, чтобы вас нейтрализовать. Вплоть до сговора с Монархом!
– Нейтрализовать – значит убить? – уточнил Василий, не совсем понявший, о каком эйнсофе идет речь. Парамонов пропустил его вопрос мимо ушей.
– Где вы искали?
– Везде… В Москве, в России вообще… во всем мире. Это должен быть какой-то знаменитый храм или собор, но их слишком много. Я не нашел.
– Подмосковье смотрели? Патриаршыо резиденцию в Свято-Даниловом?
– Свято-Данилов монастырь в первую очередь, а вот Подмосковье не все. – Матвей вдруг побледнел. – О Господи… Сергиев Посад!
Парамонов покачал головой.
– Вы не проверили Троице-Сергиеву лавру?..
Матвей закрыл глаза, побледнев еще больше.
– Ты что, Соболь? – придвинулся к нему встревоженный Василий. – Тебе плохо?
– Мне надо настроиться… не мешай.
Парамонов успокаивающе положил руку на плечо Соболева.
– Давайте сделаем это вместе, Матвей.
Соболев открыл глаза, мерцающие нестерпимым ледяным огнем, глубоко вздохнул. Посвященные молча смотрели друг на друга. Потом Парамонов протянул руку и пожал протянутую к нему руку Соболева. Рукопожатие породило искру тихого оранжевого разряда, на миг озарившую все вокруг.