Ярли считала, что Чарльз мог даже в особенности нацелиться на университеты. По её словам, он хотел получить контроль над высшими учебными заведениями — возможно, чтобы иметь отговорку и поместить их под зонтик федерального правительства, а значит, и его собственных людей.
Чарльз явно хотел лучше контролировать границы.
Ярли объяснила нам, как на Старой Земле на всех границах существовали пункты проверки расовой принадлежности. В её версии США они имелись даже на границе некоторых штатов.
Она подозревала, что Чарльз намеревался создать здесь нечто подобное, только для вампиров, а не для видящих. Она объяснила, что ему нужны университеты, чтобы направить человеческие ресурсы в исследования и технологии, необходимые ему для контроля над вампирским населением — и, скорее всего, над людским населением тоже.
Чем дольше она говорила, тем яснее я представляла себе суть мира, который создавал мой дядя, и тем яснее я понимала, что нам уже не удастся долго оставаться в стороне. А ещё это заставило меня задаться вопросом, какого черта будут делать вампиры, как только Чарльз начнёт по-настоящему зажимать тиски.
Не оставалось никаких сомнений, что бунты также призваны вызвать у людей ужас перед вампирами.
Я смотрела на лицо студентки колледжа, пока рыжеволосый вампир поедал её, и я осознала, что её родители могут увидеть эти кадры. Молодая женщина с остекленевшими глазами и запрокинутой головой выглядела так, будто находилась на грани смерти. Лицо вампира оставалось спокойным. На его лице сохранялось выражение бескрайнего удовольствия, пока он осушал её, одной рукой обхватив тело спереди и сжав грудь через толстовку.
Она не была женщиной, вне зависимости от своего возраста.
Она была девочкой.
Глядя, как из неё уходит жизнь, я невольно подумала о Зои, своей сестре. Она была примерно в том же возрасте, когда её убил вампир.
Я перевела взгляд на Блэка, всё ещё немного морщась.
— Конечно, — сказала я. — Без проблем.
Осознав, как долго я простояла тут, смотря новости с молодыми индейцами, у которых был повод находиться здесь, я ощутила проблеск вины. Я гадала, не возникла ли у меня зависимость от просмотра фильма ужасов, который мой дядя устраивал на мировой сцене, начиная с моей страны.
Что ещё важнее, я забросила свою работу.
Блэк несколько дней назад просил меня заняться файлами видящих-беженцев — работой, которую я откладывала с самого возвращения из Европы. В основном потому, что большую часть времени я копалась в новостных репортажах и полицейских отчётах, ища следы Ника.
Кико улыбнулась мне и вскинула бровь, пока я обходила её контейнер вакамэ