Я гадала, почему Блэк не выключил музыку.
Кто бы её ни включил, он поставил песню на повтор.
Манерный голос, напоминавший Франкенштейна, нарастал и стихал, от чего моя голова кружилась как на карусели. На фоне подпевал хор, и это было так громко, что их пение напоминало крики. От этого я чувствовала себя дезориентированной, даже слегка опьяневшей — может, потому что я обычно слышала эту песню только на хэллоуинских вечеринках, где к концу вечера все были вдрабадан, а может, это просто такая мелодия.
В любом случае, сейчас у меня было такое ощущение, будто я шла по аттракциону с кривыми зеркалами — и не в хорошем смысле.
— Блэк! — я прокричала его имя, выпалив его совершенно импульсивно.
Никто не ответил.
По правде говоря, сомневаюсь, что он меня услышал.
Он мог не услышать меня, даже если стоял бы рядом со мной, хотя он почувствовал бы крик своим светом, если бы находился поблизости. Осмелившись пройти дальше, я остановилась у шкафа, бросив сумочку на столик и сбросив своё длинное пальто, которому я позволила упасть на пол.
Как только мои руки высвободились, я открыла ящик в том же столе.
Заглянув внутрь, я не увидела пистолета, который обычно держал там Блэк. Нахмурившись, я пошарила в содержимом ящика, пока не нашла нож для вскрытия конвертов. Я схватила его, решив, что это лучше, чем ничего, хоть и заскрежетала зубами.
Сжимая серебряный нож сбоку от себя, я прошла в конец коридора.
Добравшись туда, я тут же остановилась как вкопанная.
Передо мной показались стены по другую сторону гостиной. Справа от меня, в сторону кухни, всё выглядело так, как я помнила.
Вид слева заставил меня замереть на месте.
Я уставилась на разгромленный настенный телевизор и подтёки… блядь… я поднесла руку ко рту и носу, ту же руку, что стискивала серебряный нож для вскрытия писем. Не знаю, как я не заметила этого ранее.
Кровь. Тут пахло кровью.
Огромным количеством крови, блядь.
Запах заполнил мой нос и рот — тошнотворный, удушающий, медный запах.
Мой желудок совершил кульбит такой силы, что я с трудом сдержала рвоту.
Всё ещё подавляя прилив желчи, я пошла дальше, дыша тяжелее и стискивая нож для писем, всё ещё прикрывая рот и нос другой рукой.
Я миновала коридор, ведущий в спальню, когда увидела его.
Блэк опустился на колени у одного из диванов в гостиной.
Я застыла, уставившись на него и на то, над чем он склонился.
Там лежало тело.
Голое, распластанное тело на белом кожаном диване Блэка.
Это была женщина.
Шагнув ближе и отчасти запаниковав, я споткнулась, затем удержала равновесие, опускаясь по ступеням на уровень гостиной. Блэк не отрывал взгляда от женщины на диване, пока я спускалась к нему. Он стоял коленями на залитом кровью ковре, всё ещё держа в руке пистолет. Его лицо исказилось и побледнело. Он выглядел так, словно пребывал в полном шоке.