Это он. Это не мог быть кто-то другой.
Его волосы были короче, чем мне помнилось.
Кто-то сбрил их, и теперь они были длиной меньше дюйма.
Вопреки декабрьской погоде он был одет в чёрную майку, две винтовки болтались на его груди и спине. На левом бицепсе виднелась невероятно детально прорисованная татуировка меча и солнца, которую я помнила. Ещё больше татуировок покрывали видимые части его спины, не скрытые майкой, поднимаясь до самой шеи. Я знала, что они занимали большую часть его спины от шеи до бёдер.
На бицепсе другой его руки, которая напряглась, сжимая вторую винтовку, свернулся дракон.
Я то и дело возвращала взгляд к этим фиалковым глазам.
Они выглядели в точности так, как мне помнилось.
Я помнила, какой шок пережила, когда впервые увидела эти глаза и его самого в той грязной подвальной квартире в Бангкоке. Я помнила, как подумала, что он нереален, что он больше походил на бледную статую, нежели на живое существо. Я помню, как думала, что он напоминал какое-то мифическое существо и слишком красив, чтобы быть настоящим.
Я помню, как думала, что он походил на вампира.
— Солоник, — выдохнула я.
Мое дыхание перехватило в груди.
Это вернуло меня в прошлое. Не только в бангкокский подвал, где он привязал меня и насиловал целыми днями, где он называл меня своей девушкой и разодрал каждую часть моего света, чтобы я не могла от него заслониться, но и в раннюю версию меня, в Мириам, которой я была до всего случившегося. Та Мириам была психологом-криминалистом.
Она едва знала Блэка, не имела настоящей семьи кроме Ника, всегда чувствовала, будто она сама по себе, как бы сильно она ни любила своих друзей.
Но было ли это правдой тогда?
Я помню, как даже тогда кричала и звала Блэка в темноте.
Я помню, что он был семьёй, к которой я побежала в худший момент своей жизни.
Тогда всё между мной и Блэком изменилось.
Теперь я задавалась вопросом, не было ли это отчасти делом рук Солоника.
После того, что сделал Солоник, я не могла заслониться и от Блэка тоже. Насколько я знала, мы с Блэком изначально связались потому, что впервые с момента нашей встречи я не сумела держать его на расстоянии вытянутой руки. Я не могла закрыться от него, используя трюки со щитами, которым научил меня отец. Я не смогла оттеснить его за эти стены, с помощью которых после смерти своей сестры я всех держала на расстоянии, даже Ника и Энджел… даже Йена вопреки нашей помолвке.
Как только мои стены рухнули, Блэк проник в мой свет, совсем как Солоник.
Разница в том, что мой свет хотел присутствия Блэка.
Я помнила, как Солоник разрывал те щиты, делая это с небрежной деловитой эффективностью, от которой насилие казалось ещё хуже. Я помнила, как разодрав меня, он накрыл своим светом, выстраивая во мне структуры, чтобы он мог отслеживать и читать меня, заявить на меня права таким образом, о возможности которого я и не догадывалась…