— Люсия с ним откровенно бесполезна, — продолжил он. — Она вообще его не сдерживает. Она позволяет ему вырабатывать дурные привычки. Она потакает им, считая их забавными.
Дориан заметно скривил губы.
— …Она как щенок с ещё одним щенком, — холодно добавил он. — Она слишком слаба для него. Слишком молода. Она его сведёт в могилу. Или просто сделает его неконтролируемым. Его надо приструнить. И это должно произойти сейчас. До Сан-Франциско.
Дориан замолчал.
Он неподвижно стоял там, явно ожидая ответа на свои слова.
Теперь Брик хмурился скорее озадаченно, нежели раздражённо. Позволив рукам опуститься на подлокотники кресла, он сложил пальцы домиком, всматриваясь в лицо своего друга.
— Это для тебя важно? — спросил он.
Дориан сжал челюсти.
— Да, — только и ответил он.
— Почему? — спросил Брик, и в его голос просочилось любопытство.
На это Дориан тоже не ответил.
Он лишь стоял там, напоминая эфемерную мраморную статую с кроваво-красными глазами.
— Вы отклоняете мою просьбу? — спросил Дориан.
Брик моргнул.
Вопрос не был грубым.
В нем не содержалось даже намёка на пассивную агрессию.
Вопрос был осторожно вежливым, совершенно лишённым эмоций, контекста, любой степени неповиновения. И всё же явный интерес вампира, его решение прийти и прямо попросить Брика, сделать это важным вопросом и даже услугой — всё это немало интриговало Брика.
Однако Дориан явно не намеревался делиться с ним своими мотивами… по крайней мере, не без деликатного подталкивания со стороны самого Брика. Дориан имел право не делиться своими мыслями, конечно, поскольку он явно давал понять, что будет уважать любое решение Брика. Брик был не из тех лидеров, которые требовали докладывать всё без исключения, и уж точно не тогда, когда верность ему оставалась непоколебимой.
И всё же его молчание явно разожгло любопытство Брика.
Однако тот факт, что Брик не знал точные причины тяги Дориана к этому заданию, не повлиял на его финальное решение.
— Нет, — сказал он, принимая решение и глядя в лицо вампира, который был его правой рукой. — Нет, Дориан. Я тебе не отказываю.
Помедлив, он добавил:
— Ты можешь тренировать его, возлюбленный брат, — увидев, что напряжённые губы вампира слегка расслабились, Брик заговорил предостерегающим тоном.
— Ты не станешь его ломать, Дориан… ни в коей мере. Ты не будешь ломать его разум, его тело, его дух. Ты не будешь ломать ничего в нём. Никаких необратимых повреждений.
Слегка усмехнувшись над своими словами, Брик легонько взмахнул рукой.
— Если честно, я бы предпочёл, чтобы его не слишком ломали даже временно, — пробормотал он. — Я согласен с тобой, что это нужно сделать до Сан-Франциско. И всё же мы не можем слишком долго откладывать эту поездку. Так что у тебя есть один месяц, брат. Ты меня слышишь, Дориан? Один месяц. И он должен быть почти в безупречном состоянии, когда мы будем готовы пуститься в путь. Никаких видимых следов.