В человеческом мире до обращения Дориан был лордом.
Странная мысль для такого момента, но Брик не слишком углублялся в эту тему.
И всё же высокий привлекательный вампир всё ещё хранил в себе остатки той сущности.
Он нёс её в себе даже тогда, когда замахивался своим обшитым сталью скейтбордом на голову своей жертвы, или когда одевался как молодой панк, или как молодой технарь, или как биржевой маклер, или как ассасин, или когда он делал себя совершенно неприметным.
Возможно, такое остаётся на уровне генетики.
А возможно, никто не может избавиться от своего изначального образа даже при смене биологического вида… даже после ста с лишним лет.
— Что я могу сделать для тебя, брат мой? — спросил Брик, откидываясь на спинку.
Наблюдая за лицом другого вампира, он сложил ладони на солнечном сплетении, позволяя вращающемуся креслу скрипнуть. Он слегка покачивался, закинув одну ногу на колено и легонько отталкиваясь от края стола, и с некоторым любопытством наблюдал за серьёзным выражением этих кроваво-красных глаз.
Дориану несвойственно колебаться — из-за чего бы то ни было.
Серьёзно, всё, что Дориан говорил вслух нормальным голосом — уже событие.
— Очевидно, ты чего-то очень сильно хочешь, — заметил Брик. — Говори, возлюбленный друг. Ты знаешь, что я мало в чем тебе откажу.
Дориан поднял взгляд от огня.
Его похожие на стекло глаза всё ещё отражали это пламя, отчего привычный кровавый цвет радужек становился ещё насыщеннее обычного. Его длинный идеальный подбородок слегка напрягся перед тем, как он посмотрел на своего короля, встретившись с ним немигающим взглядом.
— Я бы хотел, чтобы вы дали мне разрешение, — сказал он. — Тренировать его.
Брик приподнял брови.
На протяжении нескольких секунд тишину нарушало лишь тиканье старинных напольных часов, которые стояли у стены возле плотных штор, заслонявших балкон за его столом.
Когда Брик заговорил, его тон граничил с предупреждением.
— Тренировать… его? — его губы изогнулись в притворной озадаченности. — Кого «его», скажи на милость?
На это Дориан не потрудился ответить.
Он посмотрел обратно на огонь, и эта лёгкая ожесточённость его черт проступила ещё явственнее.
Воцарилось очередное молчание.
Затем Дориан заговорил, всё ещё глядя на огонь.
— Вы слишком заняты, чтобы заниматься этим, — произнёс он безупречно вежливым голосом. — Вы, прошу меня простить… слишком мягки. Вы питаете к нему слишком нежные чувства, чтобы сделать это должным образом.
Дориан помедлил, вероятно, ожидая выговора.
Не услышав такового, он перевёл взгляд и посмотрел Брику в лицо. Выражение благородного вампира сделалось прежним, плоским как камень.