При виде приближавшейся двери их жилого здания, в его груди взорвалась ярость. Издав гневный вопль, он метнулся всем весом назад, оттолкнувшись от тротуара обеими ногами и швырнув на вампира всё своё тело.
В этот раз ему удалось застать его врасплох, и хватка Дориана на его другой руке ослабла. Наоко не пытался ударить его. Вместо этого он вывернулся, используя дополнительную инерцию, чтобы высвободить голову и шею.
Он наполовину вырвался…
Затем эти стальные пальцы сжали его горло.
Не успел Наоко осознать случившееся, как его спина врезалась в кирпичную стену, образовывавшую фасад здания. В этот раз он ударился так сильно, что почувствовал, как кирпичи стены трещат и ломаются под его позвоночником. Он невольно издал всхлип, на мгновение обмякнув в хватке другого вампира, свесив ноги и ступни над тротуаром.
Когда он посмотрел вниз, Дориан уставился на него, полностью обнажив клыки. Его лицо заливала кровь, черты исказились в яростной гримасе. Его светлые волосы запачкались кровью. Он гортанно рычал, и этот звук вибрировал в его груди и горле.
Он приподнял Наоко над тротуаром, и его рука образовывала длинную идеальную диагональную линию.
— Шевельнись, и я тебе шею сверну, — прошипел он.
Наоко моргнул.
Затем его затопила ярость.
Она горячей, неконтролируемой волной заполонила его разум, его тело, каждую часть его естества.
Без единой мысли в голове он врезал светловолосому вампиру кулаком по лицу, согнувшись в талии и вложив в удар весь свой вес.
Он ощутил, как его костяшки пальцев соприкоснулись с плотью, ощутил торжествующее, холодное чувство возмездия, когда пальцы другого вампира ненадолго разжались…
Затем всё потемнело.
Наоко открыл глаза.
Он не просыпался постепенно.
Он полностью, совершенно, до конца проснулся.
Воспоминания затопили его разум.
Образы приходили линейным повествованием — длинная напрягшаяся рука под чёрным плащом, рычащее окровавленное лицо, бело-светлые волосы, окровавленные, холодные, белые как мел пальцы, стискивающие его горло металлической хваткой.
Адреналин, или какой-то его вампирский эквивалент, хлынул в его кровь, в само его сознание. Ладони Наоко нащупали жёсткую поверхность, на которой он лежал, готовясь оттолкнуться из позы лёжа на груди и животе, привести тело в вертикальное положение, в позу, готовую к драке, бегу, какому-то манёвру.
Он опёрся на ладони, отталкивая свой вес вверх и назад…
И издал невольный шокированный звук.
Что-то прижимало его к жёсткому полу.
Наоко на мгновение остановился, оглядывая деревянные доски.
Он поднял голову, насколько это ему удалось, затем попытался выгнуть шею, обернуться и посмотреть на плечи и спину.