«Великий и ужасный» скептически покачал головой:
— Ладно, стратег хренов, давай зови следующего.
Далее шла череда торгашей, эти ребятки по очереди предлагали выкупить некую иглу, либо приобрести у них по самой бросовой цене чудо-артефакты аналогов, которым у других просто не имелось. В девяноста девяти случаях из ста вещицы были откровенным хламом и только в одном случае вещь оказалась стоящей, правда эту самую вещ просто умоляли забрать даром. На сей раз просительницей оказалась Муза, гоблинша небрежно кинула отрезанный палец на стол и зло оскалив пасть произнесла:
— Слышь, тварь, избавь меня от этой мерзости!
Комбинатор с половину минуты молчал, рассматривая нежданную гостью, после он брезгливо поднял отрезанный палец с его подарком, покрутил обрубок двумя пальцами и вернул обратно на стол:
— И тебе добрый день, Муза, — отхлебнул Олег цветочного чая из чашки с таким видом, словно ничего не случилось, — тебя, красавица не поймешь, то подари тебе это колечко, то не надо.
— Тварь! — зло выплюнула гоблинша, — ты еще и издеваешься?
— Я? Ни в коем разе, — с таким искренним видом заявил Олег, что против своей воли захотелось ему поверить, — Я готов был отдать вам последнее, я вернул вам вашу долю, я Шуре свои ботинки отдал, чтоб он ноги не поранил, я тебе подарил это колечко. И после всего этого ты меня называешь тварью?
Взбешённая Муза потянулась рукой к поясу, вот, только добраться до ножа ей не дали возможности. Два брата дроу ловко ее заблокировали уложив лицом в стол.
— Поаккуратней, бойцы, — спокойно предупредил братьев Олег, — эта барышня очень опасна.
Предупреждение лидера оказалось праздным, не смотря на все свои фокусы и выкрутасы противопоставить что-либо высокоуровневым бойцам было нечего. Руки гоблинши были завернуты за спину, а лицо усиленно упиралось в стол, единственное, что оставалось делать Музе — это зло глядеть на Командора.
— Видишь, Муза, а земля-то оказалось куда круглей чем ты думала, — философски нарушил тишину «ужасный», — раньше вы с Шурой мне очень нужны были, а вот теперь я тебе нужен словно воздух. И ты знаешь, вот смотрю я на тебя и мне даже как-то тебя жаль. Все твои старания, все стремления и цели пошли коту под хвост. Но я не злопамятный, — комбинатор картинно вздохнул с легкой ностальгической грустью, — сослужишь мне службу небольшую и избавлю я тебя от этого подарочка.
— Да хрен тебе, — сквозь сжатые зубы процедила гоблинша.
— В таком случае не смею тебя больше задерживать, — комбинатор сделал глоток из кружки и обратился к Виктору, — Охрам, отпустите ее и давайте следующего.