— Ты действительно не знаешь? — Ким поднял на него красные глаза. Легкая щетина на опухшем лице шамана в эту минуту выглядела особенно агрессивно и даже отвратительно. — В школах патров вообще историю родного Полиса не преподают?
— Ой, иди ты в задницу, — скривился Леха. — Можно хоть раз без этой вашей классовой ненависти обойтись, а?
— Ее так называют с тех пор, как в Хай-Плазе поставили новую станцию, — Исибэйл поспешно вступила в разговор, удержав Кима от язвительного ответа. Она хорошо знала, что после перепоя даже двойная доза «Ноостима» едва ли способна привести его в благоприятное расположение духа. Леха, разумеется, тоже это знал, а потому — не могу упустить случай побесить друга.
— Это… — единственный коренной патр в их компании призадумался, что само по себе нечасто случалось. Не то чтобы не умел, скорее не любил. — Это лет тридцать назад? Еще до нашего рождения, верно? — он с кривой улыбкой покосился на Аки. — Ну, кроме тебя, здоровяк. Ты тогда уже под стол пешком ходил, не?
— Верно, — буркнул Ким, хмуро уставившись в окно. — В семьдесят шестом новую построили. Напрямую из Хай-Плазы в Прима Сегментум. А на эту стали потихоньку забивать со временем.
— А новую вы как зовете? — продолжал расспросы Леха. — Новыми Вратами? Ха!
— Ты удивишься, — шаман посмотрел ему прямо в глаза и улыбка медленно покинула лицо трика.
— Да ладно? — Леха задумчиво почесал бровь. Сегодня глаза у него были ярко-зелеными, в цвет ирокеза Кима, о чем Иса уже успела пошутить. — Не густо у вас с фантазией, ребят. Вот при всем уважении.
— Не в фантазии дело, — вздохнул Гор, с самого утра проронивший не более пары фраз. Само собой, причиной тому было неожиданное приглашение наверх и его гипертрофированное чувство ответственности.
Все удивленно посмотрели на конст-лидера. Тот вовсе не смутился под гнетом всеобщего внимания, попросту не заметив его. Он смотрел сквозь вагон и его взгляд скользил по гладким и влажным стенам высоток, будто напечатанных по одному трафарету. По сути, так оно и было. И это навевало щемящую грусть, только усиливавшуюся от вездесущего гула трансформаторной будки, которую не мог перекрыть даже монотонный писк торсионной подушки.
— Даже само название — Врата — говорит об отношении людей к этому месту. Это эмоции, которые они испытывают, мечты, которыми они живут. Готов спорить, ни одному патру не пришло бы в голову назвать так Конверсионную станцию вакуум-перехода. — он оторвался от созерцания города и посмотрел на трика. Взгляд его был туманен и далек, но мысли — кристально чисты. — Как вы их называете, Лех?