— Спрашивайте. Не обижусь — она весело взглянула ему прямо в глаза. Семуков понял, что она ждала этого вопроса. И ответ был готов давно, за нее отвечали другие люди.
— Как ты смотришь на то, если я останусь у тебя ночевать — Семуков помотрел на женщину и все понял. Надежда улыбалась, она ждала этого вопроса и ей было весело. Кто-то ее предупредил, «он обязательно напросится в постель…» В другой обстановке она с удовольствием бы провела с этим мужчиной приятную ночь, он ей даже нравился. Но за спиной была толпа соглядатаев. Ей было приказано отказать.
— Нет Владимир, я не могу, я еще не готова — она посмотрела на Семукова, но он не ответил на ее взгляд.
— Да, конечно, я понимаю — ответил он тихо, глядя куда-то вдаль. Они некоторое время шли молча. Показалось здание вокзала, мимо прошла молодая парочка, целуясь и обнимаясь. Послышалась музыка из какого-то магазина.
— Ну, вот мы и пришли, — остановилась провокаторша. Она перевела дыхание, так задыхаются спортсмены после тяжелого забега. — Вон там вход в здание вокзала, идите, я вас подожду здесь.
Возле касс людей было не много. Группа молодых девушек и парней стояла посреди зала и оживленно беседовали. У каждого из них была своя пара, и это было заметно. Им было по 16—17 лет. Парни чувствовали свою значимость, девчонки свою защищенность. Им было хорошо вместе, они жили полноценной жизнью и даже не задумывались над тем, что это большое счастье — просто быть рядом с любимым человеком и разделять с ним радость и горе.
Семуков взял билеты и вышел к «Джулии». Улица, как приятная суетливая хозяйка, провожала Семукова музыкой привокзальных киосков, смехом молодых девушек и парней. Он подошел к провожавшей его женщине.
— Всё, билеты в кармане, спасибо, что проводила. Спасибо за приятно проведенное время… — он грустно посмотрел по сторонам. «Где-то здесь эти шакалы…» стало противно и тоскливо. — А ты, может быть, пойдешь, тебя сын ждет, — предложил он ей.
— Я подожду, когда ты сядешь в вагон, можно? — она неожиданно перешла на живой человеческий язык. Семуков удивленно посмотрел на нее. «Ей надо убедиться, что я уехал, и доложить своим «сворянам». Она боится, что я могу просто проследить за ней… «Эх, женщина, сгубишь ты свою душу, хоть и не по своей воле».
Постояв несколько минут с Семуковым «Джулия» стала прощаться.
— Звоните, приезжайте…
— Спасибо за приглашение, постараюсь — слукавил Семуков, прекрасно понимая, что расстается с этой женщиной навсегда. Невозможно оставаться рядом с человеком, с наслаждением и большой охотой причиняющем тебе боль.