Беркович вышел из палаты в коридор и прислонился к стене, чтобы перевести дух. Он не предполагал, что способен так разволноваться. Наташа кормила грудью их сына, и Берковичу хотелось встать перед женой на колени, целовать ей пальцы и говорить — неважно что, просто говорить, потому что любое сказанное сейчас слово было бы словом любви.
Он заехал в больницу на несколько минут и обещал Наташе вернуться вечером, когда остальные посетители уже начнут расходиться. Спустившись на первый этаж, Беркович направился к выходу и едва не столкнулся с сержантом Соломоном.
— Борис? — удивился Соломон, увидев коллегу. — Тебя тоже вызвали по этому делу?
— По какому? — не понял Беркович. — Я приходил к жене. Видишь ли, у меня родился сын…
— Да, я слышал! — воскликнул Соломон, хлопнув себя по лбу. — Поздравляю! Как назвали мальчика?
— Еще не решили, — сказал Беркович. — Послушай, а ты-то что здесь делаешь?
— Нужно зайти в терапию, — объяснил Соломон. — Покончил с собой Рон Липкин, хозяин торговой сети «Интерглобаль».
— Вот как? — протянул Беркович. Один из супермаркетов «Интерглобаль» находился в квартале от его дома, и Наташа чаще всего ходила туда за продуктами.
Минуту спустя Беркович поднимался с Соломоном в лифте и слушал краткий рассказ о происшедшем. Липкину было пятьдесят четыре года, и до последнего времени он не жаловался на здоровье. Работал всю жизнь, всего добился сам, состояние его недавно перевалило за сто миллионов. Двое детей, внуки, с женой развелся. Липкин считал себя здоровым человеком, но неожиданно узнал о том, что смертельно болен. Рак крови, очень быстрая форма, излечение невозможно. Некоторые — сильные духом — кончают с собой, чтобы избежать страданий. Генерал Мота Гур, например.
Липкин ввел себе в вену смертельную дозу сильнейшего снотворного. Уснул и не проснулся. Арье, один из сыновей Липкина, не смог разбудить отца и вызвал скорую. Когда скорая прибыла, Липкин был еще жив, и его доставили в больницу, но сделать уже ничего было нельзя. Врачи, естественно, вызвали полицию, поскольку имел место суицид.
— Что сказано в записке? — спросил Беркович.
Лифт остановился, и полицейские вышли в административный сектор терапевтического отделения. Кабинет главного врача был в конце коридора.
— Читай сам, — сказал Соломон и вытащил из бокового кармана листок бумаги.