— Борохов богатый человек?
— Нет. Репатриировался два года назад, в Москве продал квартиру и почти всю японскую коллекцию, доставшуюся от отца. Когда приехал в Израиль, у него хватило денег, чтобы купить квартиру в Тель-Авиве и оборудовать ее — решетки, сигнализация…
— На это ушло наверняка больше денег, чем стоит нецкэ, — заметил Беркович.
— Да, если говорить о рыночной цене. По сути же нецкэ бесценна, потому что другой такой, как мне сказали, нет… Борохова дважды пытались грабить, оба раза грабители не нашли того, что искали. Борохов никому свое сокровище не показывал — только фотографии.
— Значит, — задумчиво произнес Беркович, — все произошло так. К Борохову пришел гость, который, видимо, имел отношение к искусству Японии. И хозяин настолько ему доверял, что достал из тайника фигурку…
— Вот именно, — нетерпеливо сказал Хутиэли. — Проблема в том, что никто из соседей не видел, кто вчера приходил к Борохову. Друзей у него нет. Живет один. Единственное хобби — книги. Полная квартира книг — все по-русски. А по-русски, кроме тебя, никто не понимает. Может, у Борохова в гостях был книголюб?
— Давайте начистоту, инспектор, — решительно сказал Беркович. — Вы наверняка выяснили, что из тель-авивских русскоязычных книголюбов был знаком с Бороховым.
— Естественно. Никто. С членами клуба книголюбов он знакомства не водил. И в гости не звал. Люди, конечно, недовольны — многих я будил в час ночи, чтобы спросить… Но картина именно такова.
— Значит, вы всю ночь провели на ногах, инспектор?
— По мне не видно?
— А по мне? — улыбнулся Беркович. — Я тоже полночи не спал, но по другой причине.
— Арик бунтует? — сочувственно спросил Хутиэли. — Мой старший, Эдан, первые три месяца вообще не спал — во всяком случае, мне так казалось…
— Где жил этот Борохов? — вздохнул Беркович.
…В квартире было две комнаты — салон и спальня. Порядок, типичный для холостяцкого жилья. Две стены заняты книжными полками. Беркович подошел и провел руками по корешкам. «А ведь Борохов действительно знал толк в книгах», — подумал старший сержант. И пристрастие его было очевидно — он покупал только фантастику. Стругацкие, Ефремов, Снегов… Вот бы все это перечитать. Новая русская фантастика: Лазарчук, Рыбаков… Дальше стояла зарубежная фантастика — старая и современная. Замечательная коллекция. Кому она теперь достанется?
— Поехали на улицу Шенкин, — сказал Беркович сержанту Соломону, выйдя из квартиры. — Там есть большой русский книжный магазин…
Магазин оказался не таким уж большим, если говорить о площади помещения. Молодая женщина по имени Марина, сидевшая у кассы, с готовностью отвечала на вопросы — ей было любопытно, и, к тому же, она в первый раз имела дело с полицейским, вежливо говорившим по-русски.