— Вот, — сказала Рита Каралис, хозяйка квартиры, грузная стареющая женщина, подведя Берковича к огромному, под стать остальной мебели, кожаному креслу. — Вот дырка, а вот штука, которую я из нее выковыряла.
И вызвавшая полицию госпожа Каралис протянула старшему сержанту чуть сплющенную от удара пулю.
— Напрасно вы ее оттуда вытащили, — заметил Беркович.
— Да-да, — сказала Рита, — Но откуда я знала? Встаю утром и хочу посмотреть телевизор. И вижу в любимом кресле, оно еще от мужа осталось, мы эту мебель двадцать лет назад покупали, кучу денег она стоила, есть такой магазин в…
— И видите в любимом кресле… — вернул Беркович хозяйку к теме поветствования.
— Да! Вижу дыру! И вы ее тоже теперь видите! Я прямо остолбенела. Вчера никакой дыры не было, это абсолютно точно. Ночью никто в дом пробраться не мог — вы же сами видели, все было закрыто, я только вам и открыла… Что бы сделал на моем месте каждый? Естественно, я сунула палец в дырку и поняла, что там что-то есть. Твердое. И вы еще осуждаете меня за то, что я не поленилась и выковыряла этот злосчастный предмет! — резкий голос Риты Каралис перешел на визг.
Беркович опустил пулю в пластиковый пакетик и спросил:
— У вас есть оружие, госпожа Каралис?
— Нет, — холодно ответила хозяйка. — Вы думаете, что я рехнулась и стреляла сама?
— Ни в коем случае! — воскликнул Беркович. — Но я обязан задать этот вопрос, поскольку существует формальная процедура…
В дверь позвонили, и стоявший у входа в кухню сержант Огельман вопросительно посмотрел на Берковича.
— Это, наверное, Рафаэль, мой сын, — сказала Рита. — Я позвонила ему сразу после того, как вызвала полицию.
— Открой, — кивнул Беркович Огельману, и секунду спустя в салон ворвался молодой человек лет двадцати пяти, такой же грузный и со всколоченными волосами, как его мать.
— Вот полюбуйся! — как недавно Берковича, Рита провела сына к злополучному креслу и ткнула пальцем в отверстие.
— Вернемся к нашим баранам, — сказал старший сержант, стараясь предотвратить новый всплеск эмоций. — Когда вы, госпожа Каралис, видели это кресло целым в последний раз?
— Я же сказала — вечером! У меня были гости: Рафаэль с Римоной и маленьким Ициком, соседка Ида с мужем, Ариэлла — это моя приятельница, она вдова, как и я. Я сама в этом кресле сидела — неужели вы думаете, что, если бы…
— Нет, конечно, — успокоил хозяйку Беркович. — А когда разошлись?
— Досмотрели концерт Дуду Топаза — это было в половине двенадцатого… Ариэлла, правда, ушла в десять — она терпеть не может Дуду и вообще рано ложится… Кресло было целым! Рафа, ты же не мог не видеть…