Я ходила с Аной в разные места, на блошиные рынки и в торговые центры, в рестораны и кафе. Я даже начала позволять ей приглашать в свою квартиру других людей. Людей, которых я давным-давно не видела. Людей, которые встречались с Беном всего лишь несколько раз. Они сжимали мою руку и говорили за бранчем, что они сожалеют. Они говорили, что хотели бы знать его лучше. Я отвечала: «Я тоже». Но они не подозревали, что я имею в виду.
Но, оставшись одна, я сидела на полу в стенном шкафу и нюхала его вещи. Я все еще не могла спать посередине кровати. Его сторона кровати оставалась нетронутой. Если не знать, то вполне можно было подумать, что в моей квартире живут два человека.
Я не убрала его игровую приставку PlayStation. В холодильнике все еще лежали продукты, которые он купил. Продукты, которые я никогда не буду есть. Продукты, которые портились. Но я не могла их выбросить. Если бы я посмотрела в холодильник и не увидела там хот-догов, то это только усилило бы чувство одиночества, лишний раз доказало бы, что Бен ушел, что знакомого мне мира больше не существует. К этому я не была готова. Я предпочитала смотреть на плесневеющие хот-доги, чем не видеть их совсем, поэтому они лежали в холодильнике.
Ана проявила понимание. Только ей удавалось заглянуть в ту новую жизнь, которой я жила. Она вернулась в свою квартиру, но я получила от нее приглашение приезжать в любое время, когда я не смогу спать. Я не приезжала. Я не хотела, чтобы она знала, как часто я не могу спать.
Если я не могла быть женой Бена, я могла быть вдовой Бена, и я нашла чуточку успокоения в этом новом статусе. Я носила обручальное кольцо, хотя я перестала настаивать, чтобы люди называли меня фамилией мужа. Я Элси Портер. Элси Росс просуществовала всего пару недель. Она присутствовала на этой земле чуть дольше, чем мини-сериал.
Я все еще не получила свое свидетельство о браке, и я никому не сказала об этом. Каждый день я мчалась домой с работы, ожидая, что оно будет ждать меня в почтовом ящике, и каждый день я испытывала разочарование, находя только предложения кредитных карт и купоны. Никто не сообщил в банки, что Бен умер. Я уверена, что, если бы у меня не было других обстоятельств, чтобы чувствовать себя несчастной, это наверняка выбило бы меня из колеи. Представьте женщину, которая пытается прийти в себя после смерти мужа и каждый день обнаруживает конверт с его фамилией в почтовом ящике. К счастью, Бен никогда не покидал моих мыслей, поэтому мне незачем было напоминать о нем. Я всегда помнила его.
Я где-то прочитала, что надо быть внимательнее к триггерам — вещам, которые внезапно напоминают тебе о твоей потере. К примеру, если бы Бен любил шипучий напиток из корнеплодов, приправленный мускатным маслом, и все связанное с ним, то мне следовало бы держаться подальше от отдела с газированными напитками. Но что, если я зашла в магазин сладостей, неожиданно увидела там шипучий напиток из корнеплодов и начала плакать прямо в магазине? Это и будет триггер. Причина того, почему для меня это было не существенно, заключалась в том, что шипучий напиток из корнеплодов не напоминал мне о Бене. О Бене мне напоминало всё. Цветы, стены, потолки, белое, черное, коричневое, голубое, слоны, тележки, трава, мраморные шарики, покер на костях. Всё. Моя жизнь была сплошным триггером. Я достигла критической массы горя. Поэтому мне незачем было избегать триггеров.