— Не желаете вина? — протянул он мне пластиковый стаканчик. — Спасибо, что помогли.
Я не успела ничего ответить, как он вложил мне в руки напиток и продолжил разговор:
— Ваш Фёдор, оказывается, знатный певец! Кто бы мог подумать.
Я ухмыльнулась, отпивая терпкую кисловатую жидкость.
— Это точно.
— Есенину было двадцать семь лет, когда он написал эти строки, — размышлял Валерий Павлович, — Фёдору, я думаю, не больше двадцати двух.
Кивнула, с любопытством ожидая, к чему же он клонит. А мысленно опять поразилась знаниям профессора в области, столь далёкой от археологии.
— Но, почему-то мне кажется, что эту песню ему и через пять лет будет рано исполнять, — с тонкой улыбкой закончил мужчина.
— Почему же?
Валерий Павлович бросил на меня задумчивый взгляд.
— После того, как Фёдор узнал, что попал в мою группу, мы встретились с ним в холле института. Совершенно случайно. Так вот он очень долго и подробно выспрашивал меня, сколько человек женского пола поедет на раскопки. И, выведав, все, что хотел, начал сильно нервничать. Боюсь, у вашего одногруппника серьёзные проблемы с общением.
— Ах, вы в этом плане, — кивнула я, вспоминая рассказ про ублажающих себя дельфинов, — боюсь, что — да. Ухаживать за девушками он не умеет совершенно.
Глотнула ещё винца, собираясь сказать профессору, что пора бы нам уже вернуться, а мне и вовсе ехать домой. Но он мне не позволил:
— Женщины не терпят фальши, — произнёс он, — не переносят грубости. Как говорил ещё Сальвадор Дали: «Любить женщину всей душой не стоит. А не любить — не получается…»
И, пока я пыталась понять, к чему это он, мужчина опустил руки мне на талию, придвинулся и начал стремительно склоняться к моим губам.
— Что вы делаете? — ужаснулась я, отодвигаясь назад.
Профессор тут же убрал руки и невинно улыбнулся, пожав плечами.
— «Ночь придаёт блеск звёздам и женщинам», — ответил он, добавив, — Джорж Гордон Байрон.
Я округлила глаза, поражено хмыкнув.
— И вы решили?..
— Простите, Милана. Я не хотел вас смутить. Но всякое бывает, вдруг я понравился вам так же, как и вы — мне? Попробовать стоило, — его густые брови весело приподнялись.
Инцидент был исчерпан, и руководитель снова спокойно сидел рядом, сложив руки на коленях, будто ничего и не произошло. А, если задуматься, ведь и правда: что странного в том, что мужчина решил приударить за понравившейся дамой?
Я оглядела профессора с ног до головы, будто взглянув на него впервые. Короткие темно-серые волосы с примесью стальной седины, гладко выбритое упрямое лицо, волевой подбородок, прямой взгляд. Стоило признать: для своего возраста он был ещё вполне привлекательным мужчиной. А я уже перестала быть студенткой. Теоретически — ничто не мешало ему вот так вот оказывать мне знаки внимания. Что ж с того, что он был лет на двадцать пять меня старше?..