Он протянул мне пластиковый стаканчик в форме бокала и наполнил его золотистой жидкостью. Пахло великолепно.
— Выпьем за этот чудный день, — легко провозгласил он и отпил, садясь прямо на мягкую траву.
Я последовала его примеру. Тем более что попу во время конной прогулки на кочках слегка помяло.
— Милана, ты уже представила нас в Средних веках? — вдруг спросил он.
— Что? — я сперва удивилась, но увидев улыбку на его лице, кивнула, решив сыграть в игру. — Ага. Я — дочка богатого графа, владельца этих земель, сбежала из отчего дома, чтоб прокатиться на лошади.
Аргос улыбнулся ещё шире и лёг на спину, заложив руки за голову.
— Отлично! А я — бывший благородный менестрель, вынужденный податься в разбойники из-за нищеты.
— Какая встреча, — усмехнулась я. — И с какой тогда стати я пью с тобой вино?
Аргос задумчиво посмотрел на меня, дерзко блеснув глазами. И перевернулся на бок, подперев голову одной рукой.
— Менестрель сочинил дивное стихотворение, и графская дочка, обожающая поэзию с малых лет, восхитилась его умением складывать рифмы.
— Вот как? — шутливо воскликнула я. — А ну-ка давай-ка сюда своё стихотворение, — вызывающе поманила его рукой, приглашая продекламировать мне этот «предмет восхищения».
Аргос задумчиво улыбнулся. И вдруг зазвучали загадочные слова чужого мне языка:
Έτσι όπως σ' έχω αγκαλιά
κι έχεις ακουμπήσει στα σεντόνια
Θεέ μου λέω η πρώτη μας βραδιά
κάνε να κρατήσει χίλια χρόνια
Πάνω απ' το απαλό σου το κορμί
πίνω σαν το μέλι τις σταγόνες
έλα να πετάξουμε μαζί
πάντα ερωτευμένοι στους αιώνες
Άγγιξέ με ζάλισέ με
πάρε με ψηλά
φίλησέ με τύλιξέ με στα χέρια σου ζεστά
κι ας το πούμε κι ας ορκιστούμε
κάθε μας βραδιά
όσο ζούμε να ξαναζούμε την πρώτη μας φορά…
Я невольно заслушалась переливами гласных и согласных, конечно же, не понимая ни слова. И, когда он закончил, восторженно зааплодировала.
— Пожалуй, да, — проговорила я. — После такого стихотворения графская дочка готова выпить с менестрелем ещё бокальчик вина перед тем, как ехать домой.
Аргос усмехнулся.
— А ты не хочешь узнать, о чем был стих? Может я тебе про разделывание рыбы рассказывал?
Пришла моя очередь улыбнуться.
— Разделывание рыбы? Не может быть. Это было бы слишком коварно — так обманывать бедную малообразованную дворяночку, не знакомую с греческим языком. Так о чем стихи?
И Аргос, не сводя с меня глаз, начал медленно переводить:
«Когда я тебя обнимаю
На простынях белых, как снег,
Творца я прошу об одном лишь:
Чтоб вечер шёл тысячу лет.
Пью капли, слаще, чем мёд
На нежном, как шёлк твоём теле.
Влюблённые на века
Мы в небо с тобой улетели.