— Потому что не хочу, чтобы ты… трахал меня, как тебе вздумается… и где тебе вздумается…
Мой голос прерывался, хотя я очень пыталась себя сдержать. Пыталась не реагировать на болезненно яркие ощущения, которые испытывало моё тело от его умелых ласк. Его пальцы легко скользили по моему влажному лону, очерчивая вход в «райские ворота». Теперь он совсем не касался напряженной, набухшей от желания вершинки, которая располагалась чуть дальше. И от этого ласка казалась ещё более нестерпимой, ещё острей.
— Но это же неправда, — сказал он, подняв другую руку и вдруг погладив мою щеку. Коснулся большим пальцем нижней губы, посмотрел мне в глаза. Опасный, горящий тысячью огней, взгляд обжег. — А я так соскучился по твоим крикам, вакханка…
Его голос стал таким тягуче-низким, что каждое следующее слово начинало сводить меня с ума.
— Ты знаешь, у меня появилась постоянная, почти болезненная необходимость вдыхать твои стоны…
В этот миг два его пальца проскользнули в меня, вырвав сдавленный крик, который он будто бы перехватил своими губами, срывая его голодным поцелуем.
— Да, вот так, — прошептал он мне на ухо, оторвавшись от моего рта. Его пальцы двигались во мне, медленно входя внутрь и выходя обратно. Скользя по нежной коже рядом, чуть касаясь «других ворот», и снова ныряя в глубину.
Я хрипло задышала, схватив его за рубашку, уткнувшись в широкое мускулистое плечо. Требовательные стоны нет-нет, да и срывались с моих приоткрытых губ, проникали сквозь зубы, сжавшиеся на чёрной ткани. Мне хотелось ещё! Глубже, быстрее, сильнее. Но он дразнил меня, усиливая с каждым мгновением моё послушное желание.
— Тебе нужно разобраться в том, чего ты действительно хочешь, Мила, — сказал Лекс, и сквозь туман возбуждения я расслышала его серьёзный тон. — Я тебе помогу.
В этот момент он вдруг выпустил меня из рук. Я покачнулась вместе с вагоном, не понимая, что происходит. Открыла глаза и увидела, как он выходит вместе с толпой из открывшихся дверей. Тело дрожало от возбуждения, между бедер разлилось пламя, сжигающее меня изнутри.
А Лекс спокойно покинул душный вагон, остановившись на середине платформы и посмотрев на меня через стекло. Я бестолково хлопала глазами, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Но безуспешно.
Двери закрылись, отрезая меня от мужчины, который перевернул вверх дном все мои мысли и чувства. Который свел с ума моё тело, а теперь пытался докопаться и до души.
Он положил руки в карманы брюк, не сводя с меня топазовых глаз, в глубине которых плескалось так много всего.
Поезд тронулся, унося меня во тьму тоннеля. Унося меня от моего сумасшествия, но оставляя болезненное чувство неудовлетворенности, от которого некуда деться.