Лекс был прав! Я действительно наслаждалась каждой секундой в его руках. Я действительно постоянно думала о нем и хотела его! Только обманывала сама себя, пытаясь скрыться от собственных эмоций под влиянием страха и гордости.
И весь этот шквал озарения навалился на меня именно в тот момент, когда я поняла: даже с этой вибрирующей штуковиной я хочу думать только о нем!
Как он и говорил…
Я села на кровати и схватилась за голову, испытывая одновременно и стыд, и непонимание.
И что теперь мне делать? Что мне это дает? Я ничего не знаю о нем, как и он обо мне. Возможно, мы вообще больше никогда не увидимся. Закончится череда дурацких случайностей, ему, наконец, надоест преследовать меня, и все? Конец?
От этих мыслей неприятно похолодело в груди.
Когда я вернулась домой, низ живота все ещё предательски ныл.
— Доброго вечера, Ульяна Петровна, — поздоровалась с вездесущей старушкой.
— Что-то ты сегодня рано, — кривовато улыбнулась она и прохромала на кухню.
Не обратила внимания на её ворчание и прошла к себе.
Влажное бельё требовало срочной смены, а горящая от прикосновений кожа жаждала покоя. Я тут же пошла в ванну, чтобы смыть с себя остатки чужих ласк.
— Воды много не трать! — услышала окрик в спину. — Счетчик-то — не моток ниток, назад не открутишь!
Махнула рукой и заперлась на замок. Горячие струи ударяли по коже, даря желаемое ощущение чистоты. Только вот шелест воды напоминал шепот Лекса, а стекающие по коже капли — его нежные касания.
В итоге после душа мне стало лишь еще горячее.
Ну вот, футбольное поле хватило бы залить той водой, что ты сейчас потратила, — тут же сказала мне на выходе Ульяна Петровна, покачивая головой.
Я проскочила в свою комнату и тут же заперлась на ключ. Давно уже имею привычку так делать. С тех пор как однажды ночью она влетела ко мне с криком: «Мужика привела, проститутка!»
Потом, конечно, долго извинялась, да что толку?
Легла на кровать, залезла под одеяло и уперлась взглядом в потолок.
Мне не хотелось ничего делать, не хотелось есть, пить, гулять. Все мысли в голове перепутались, я не знала, куда себя деть.
А потом вдруг рука сама потянулась к ящику тумбочки. Открыла его и достала вытянутое яичко и пульт управления.
Гладкое, чуть бархатистое резиновое покрытие было приятным на ощупь. На круглом пульте ребристыми выпуклостями выделялись две кнопки. Нажала их одновременно, добившись включения прибора. Яичко мягкими толчками завибрировало в руке.
Я шумно сглотнула, покосившись на дверь. Низ живота требовательно заныл, напоминая, что его желание не было удовлетворено. Я сдвинула ноги, а потом медленно опустила руку с прибором вниз.