— Эй, ты что делаешь? — слегка покраснела я.
Рот вдруг наполнился слюной, в голове помутилось.
— Тебе не кажется, что время для скромности прошло чуть раньше? — с тонкой улыбкой спросил он.
А потом двинулся ещё выше, коснувшись места, которое должно было быть скрыто нижним бельем.
Поезд медленно набирал высоту на очередной горке. Округлившимися глазами я следила за крадущимися движениями кабинки, одновременно чувствуя, как горячие пальцы проникают сквозь мягкое сопротивление двух половинок моего цветка, надавливая на холм заветной долины.
Я тяжело вздохнула, когда его рука стала легонько двигаться вверх-вниз, мгновенно пробуждая мою чувственность. Тело среагировало моментально, возбуждение от его касаний смешивались с возбуждением от катания на горках, превращаясь в мгновенно охватывающий меня пожар.
Низ живота скрутило судорогой восторженного желания. И тут поезд ринулся вниз, наконец преодолев очередную возвышенность. Я ахнула от испуга, одновременно почувствовав, как его пальцы вошли в мою глубину.
Головокружительное падение слилось с нервными острыми приступами удовольствия. Я словно падала в бездну, одновременно двигая бедрами, чтобы он мог проникнуть глубже, лаская меня сильнее, быстрее. Очень быстро его движения слились для меня в один сплошной восторг, который мгновенно привёл к оргазму. Я закричала от удовольствия, и мой голос потонул в визге других людей, наслаждающихся лишь поездкой. Это столь сильно увеличивало пульсирующий в крови адреналин: на аттракционе, полном народу, не скрывать собственного оргазма и при этом не бояться, что кто-то увидит.
— Моя вакханка, — улыбаясь, прошептал Лекс.
Я тяжело дышала, не веря, что все это происходит со мной.
Когда мы, наконец, покинули горки, моё сердце билось уже не так быстро. Но такое катание я абсолютно точно запомню надолго.
— Ну и как тебе поездка? — спросил мой кавалер, игриво улыбаясь.
— Очаровательно, — кивнула я, чуть покраснев. — Боюсь, без тебя теперь даже в Парк Горького мне идти не захочется.
— Я рад, что сумел угодить даме, — весело сказал он, шутливо кивнув головой. — А ты знаешь, что в Америке эти горки называются «русскими»?
— Правда? Забавно, — ответила я, задумчиво улыбаясь. — Но, как ни назови: американские, русские… Если к горкам не будет прилагаться тебя, я на них больше не пойду, так и знай.
Лекс улыбнулся.
— Я согласен.
— Ну что, куда теперь? — поинтересовалась я. — Может в Комнату страха?
Лекс отрицательно качнул головой.
— Нет, там слишком темно и совсем нет людей.
— Ты боишься темноты? — попыталась ухмыльнуться я. Но внезапно натолкнулась на синий взгляд, загоревшийся опасным огнём.