— Сочувствую, — серьёзно ответил отец Лекса. — Ну, тогда не будем о грустном! Как вам дом моего сына? Не правда ли шикарен до неприличия?
Я опять покраснела, не зная, как отвечать на этот вопрос. Что это было: шутка или тонкий прикол?
— Красивый, — нейтрально кивнула я.
— А вы наверно уже видели его личную коллекцию. Как вам она?
Мужчина выжидательно посмотрел на меня, казалось, улавливая любые изменения лица. В этот момент я поняла, откуда у Лекса подобная черта.
— Я не знаю, о чем вы, — пожала плечами.
— Как? — абсолютно по-настоящему удивился отец. И тут же поманил меня в какую-то комнату в конце коридора.
Скрипнула дверь, мужчина хлопнул в ладоши, зажегся золотисто-желтый свет. А моим глазам предстала удивительная зала, наполненная стеллажами с антибликовыми стеклами. А внутри лежали разнообразные экспонаты, возраст которых превышал десятки веков.
— Не может быть, — прошептала я, — припадая к стеклу, завороженно раскрыв глаза.
Там, на первом стеллаже стояли несколько идеально сохранившихся древнегреческих ваз и микенских кувшинов. На подписи стояло: «Тринадцатый век до н. э.»
— Глазам своим не верю, — прошептала я. — Потрясающий пример знаменитой вазописи, выполненной керамическим способом. Подобные этим экземплярам можно найти только в Мюнхенском музее античности.
— Вы интересуетесь Грецией? — раздался очень довольный голос Льва Алексеевича где-то в стороне.
— Я — археолог. Ну, то есть планирую однажды им стать, — ответила я, переходя к следующему артефакту.
Там стоял один чернофигурный скифос — что-то вроде неглубокой пиалы. И две красноватых амфоры. Судя по цвету глины — из Аттики.
На следующем стенде шли древние украшения греко-итальянского происхождения. Золотые цепи, венцы и серьги.
— Это просто какое-то чудо, — выдохнула я. — Но откуда все это?
— Мой сын закончил Археологический. Когда-то он даже думал, что это его призвание, — сказал задумчиво отец. — Но затем он начал свой бизнес, и все сложилось иначе.
Я не успевала удивляться. То, что Лекс закончил мой ВУЗ, я уже поняла. Но мне ни разу не пришло в голову, что это о чем-то говорит. Кроме того, передо мной экспонаты античного мира. Не древней Руси, Кавказа, Урала. Не того, что ближе всего к нам. А именно Греко-Римской древности. Выходит, наши интересы находятся настолько в одной плоскости, что даже страшно.
— Может расскажете, откуда вы знаете моего сына? — между тем продолжал Лев Алексеевич.
Я прикусила губу. Не могла же я ответить, что он танцевал мне приват-танец в первый день нашего знакомства?
— Мы познакомились на работе, — мягко сказала я.