Я игриво приподняла брови.
— О! Я предельно осторожна!
В этот момент Лекс хищно улыбнулся, показав белую дорожку зубов. Резко встал из-за стола, схватил меня за руку, выдернув со стула, и потянул следом за собой.
— Принесите ещё шампанского, мы отойдем! — бросил он на ходу удивленному официанту.
Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.
А Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.
— А почему не в женский? — хохотнув от такого поворота событий, спросила я.
— Туда вечно очередь больше, — отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.
Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец стояла в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.
Но рассмотреть все в подробностях у меня не было времени.
Лекс развернул меня к себе лицом, вдавливая в своё тело, обнимая жёстко и страстно. И накрыл властным голодным поцелуем.
— Я целый день ждал, когда же, наконец, смогу к тебе прикоснуться, — прошептал он, чуть отстраняясь и придавливая меня к раковине. Его рука зарылась в моих распущенных волосах, пальцы сжались, натянули струящиеся пряди, заставляя меня откинуть голову назад. — Моя… — прошептал он, на этот раз осторожно касаясь губами шеи, словно вдыхая, впитывая момент.
А потом резко развернул к себе спиной и, хлопнув по попе, направил к кабинке.
— На этот раз мягко не будет, Вакханка. Ты сама напросилась. А я слишком… голоден, — закончил он фразу низким грудным голосом.
Дверка за нами закрылась на засов.
— А когда у нас было мягко? — спросила я, несмотря ни на что испытывая чувство волнительного предвкушения.
— Ах, у нас не было мягко? — произнес он, раздвигая мои бедра ногами и заставляя отклониться вперёд и облокотиться о золотой сливной бачок, на который он предварительно кинул одно из полотенец.
Я слышала, что его вопросы начинают звучать скорее монотонно, чем дерзко и эмоционально, как обычно. Он уже мысленно трахал меня, я это прекрасно чувствовала. И заводилась от момента, в котором я — добыча моего самца. Добыча, которую он собирается взять.
Я стояла перед ним с раздвинутыми ногами, не защищённая даже нижним бельем и полностью покорная. Новое и непривычное чувство. Но мне хотелось его испытать. Хотелось немного побыть пленницей завоевателя, трофеем война. Не сопротивляясь и не убегая, как прежде.