— Опусти руки обратно. На свою киску.
Я с удивлением распахнула закрытые глаза, но послушалась.
Как только мои пальцы вернулись к пульсирующему желанием холмику, он стал ритмично двигать мной, управляя движениями моих губ и рта.
Это было так грубо, страстно, так животно-желанно и дико. Он тихо и низко стонал, с каждым разом входя в меня все глубже. И очень быстро мое возбуждение, накалившееся до предела, начало требовать выхода. А собственных рук было слишком мало.
И вдруг он резко вышел из меня, тяжело и быстро дыша.
— Нет уж, это ещё не все, вакханка, — хрипло сказал он.
А затем поднял на ноги и развернул, снова заставив наклониться.
Это так странно — полностью отдавать себя под чью-то власть. Страшно, но очень волнительно.
Кровь бурлила по венам, низ живота жестоко сковало нетерпением.
Несколько секунд он ничего не делал. Дыхание перехватило.
А за тем внезапно и резко вошёл в мое тело. Порывисто, мощно, сильно. Вырвав вместе с выдохом стон облегчения и восторга. А затем начал двигаться внутри. Сперва медленно, но с каждой секундой наращивая темп. Все резче и жестче, словно стараясь всю меня заполнить собой.
Его дыхание было тяжёлым, изредка низкие стоны на грани рычания вырвались из груди.
С каждым новым движением моё «восхождение к Олимпу» все сильнее обретало звук. Внезапно он опустил руку к моему лону и коснулся напряженной влажной вершины. Я всхлипнула. Подалась навстречу его рукам и твёрдой, как нефрит, плоти. Выгнулась в спине и просяще застонала, лишь бы он не останавливался.
Лекс, казалось, чувствовал малейшее моё желание. Несколько мягких скольжений подушечками пальцев, тихий шепот:
— Моя вакханка…
И я рассыпалась на тысячи искр, крича, вероятно, слишком громко. Но мне было наплевать.
Лекс, как всегда, пришел к финишу мгновением позже. Он словно впитывал мои крики, делая последние несколько толчков. Самых глубоких, самых ярких.
И все ещё на волне собственного удовольствия я почувствовала его пульсацию внутри меня.
Когда мы вышли из туалета, люди, сидящие ближе всего к дверям, любопытно косились на нас. Я была пунцовая, как помидор.
Но Лекс невозмутимо держал за талию, ведя к нашему столу.
— Мне понравилось, милая. А тебе? — спросил он с чарующей улыбкой, поднимая в тосте новый бокал шампанского.
А я не могла отделаться от ощущения, что на нас все смотрят.
— Расслабься, моя Миланочка, — улыбнулся он. — Принесите мороженое! — бросил официанту и внезапно перевёл тему: — Ты знаешь, что понравилась моему отцу?
— Правда? — удивилась я, с радостью переключаясь. — С чего ты взял?